НЕМАТРИАРХАТ (DE PROFUNDIS) ч.1
Aug. 21st, 2012 12:40 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
diana_lediЯ не знаю, в чём дело и почему оно обстоит именно так. Возможно, здесь такой состав грунта, возможно, в нём присутствует секретный элемент, который не приснился Дмитрию Менделееву и оттого остался неучтённым.
Или он разлит в воде, а там и, паровым состоянием, в воздухе.
Возможно, этот элемент поступает в травы и деревья из воды и грунта - ну, в помидоры и огурцы тоже, конечно, не говоря уж о арбузах, а что касается грибов, то тут я просто промолчу, потому что вообще про грибы мало что знаю, я их боюсь.
Возможно, есть неоткрытый и неописанный пока что вид мха - или сам вид открыт, а некоторые его особенности ещё неизучены, потому что мало кому придёт в голову их изучать именно в таком направлении...
... я не знаю, в чём дело - но, чем бы это ни было - оно является тайной, которую народ несёт веками.
Легко нести тайну, неизвестную по сути.
То-есть тайна есть, а в чём суть её - никто не знает.
Всё равно несут.
Но здесь есть одно уточнение, и это уточнение о народе, именно той составляющей его, которая молчать и таиться не умеет по определению и факту рождения - а вот же ж...
Женщины…
Я не знаю, в чём тут дело – но женщины несут эту тайну, передавая её на ухо от матери к дочери, но чаще всё же молча - "Подрастёшь - поймёшь" - и ни одна не проговорилась. А даже если она проговорилась – кто ж ей поверит?
Мужчины? – так они испокон не относились к женским байкам всерьёз. Баба ляпает – да кто её слушает?
Так и живём…
Некоторые, конечно, догадываются, не без того.
Иногда, особенно в мужской компании, когда выпили, и выпили изрядно, и все уже устали хвастать новыми игрушками, новой лошадью, саблей, щенком бульдога - ну, или Мерседесом, а некоторым особо похвастать и нечем, а хвастать хочется, тогда они заявляют небрежно так:
- А у меня жена ведьма.
и слышат в ответ дружный хохот:
- А у кого не ведьма?
Да.
Это так. Здесь - каждая...
Далее следуют тайны...
... известные всем.
Но говорить об этом не принято. Нехорошо. Неправильно.
Ну, разве иногда.
Намёками.
... однажды съедутся все тётки, дяди и сёстры с братьями. Братья уйдут на улицу играть в войнушку или по другим каким-то серьёзным мужским делам.
Дяди будут долго собирать во дворе удочки, взмахивать ими пружинно, обсуждать годность и негодность крючков и благосклонно посмеиваться над новым спиннингом городского дяди-доцента.
Всё это громко и напоказ, и чтобы слышали соседи.
Иногда дяди будут подходить к багажнику "Москвича" и тесно там укладывать что-то ячеистое, скатанное в рулон. При этом обязательно услышится звяканье и бульканье.
Лица дядьев после каждого подхода к багажнику станут розоветь, в отличие от дяди-агронома, который загорать начинает где-то с февраля, а к марту уже багров. У дяди-агронома после подхода к багажнику лицо становится цвета красного кирпича - потом ты вырастешь и узнаешь, что этот цвет называется терракот.
Голоса дядьев после багажника становятся громче - каждый раз на деление регулятора уровня волюме. И когда всё уже совсем громко, и слышатся слова "динамит", "сетка", "а я шо? я з паучком! и шо мені ваш рибнадзор!" - из хаты во двор выплывают тётки.
Тётки выплывают подводными лодками в степях Украины, рыбацкими шхунами, военными крейсерами. За ними маленьким катером-лоцманом семенит бабушка.
Бабушка крохотная. Непонятно, как могли получиться из миниатюрной бабушки эти грудастые, обеспеченные обширными кормовыми надстройками, тётки.
Последние в эскадре - старшие сёстры. Совсем старшая уже умеет делать величавые глаза, как у тёток - вторая, менее-старшая, пока что только учится величию, и иногда сбивается с курса, строя дядям глазки или показывая язык мне и старшему брату.
При выходе эскадры дяди затихают и тут же начинают осторожно токовать тёткам.
Называют по имени-отчеству. Такое обращение не меняется, сколько я помню.
Тётки своих и сестринских мужей называют только по отчеству - Петрович, Иванович...
Наверное, так происходит потому что у тёток очень красивые имена - Руслана, Станислава, Агнесса, Виктория - и мама моя Алиса. Такие имена должны звучать.
А у дядьев имена простые и незамысловатые.
А может потому что уважение к тёткам. Папа тоже к маме и о маме только по имени-отчеству. И никогда при ней плохих анекдотов не рассказывает, а при дядях рассказывает, я однажды подслушала.
Жену по имени-отчеству - так уважение демонстрируется.
Хотя в важных решениях всегда всё будет как решит дядя - говорит каждая тётка. И мама так о папе говорит. Так тоже демонстрируется уважение, иначе почему об этом говорят достаточно часто, и особенно, когда собираются все.
Но я-то уже знаю, кто здесь всё решает.
Потом я выучу слово матриархат. Слово в семье почти запретное, у нас что угодно, но только не матриархат, ни Боже упаси! - а ещё потом-потом я пойму, почему именно НЕМАТРИАРХАТ.
Здесь можно всё и всегда.
Лучше всего - после климакса, когда уляжется и устаканится, когда поймёшь уже, как жить теперь, после выхода из очередной своей куколки - не бабочкой, но толстой упрямой гусеницей, и в этом своя прелесть, есть опыт, мудрость, и новая какая-то красота...
... но можно и раньше - запретов нет.
Их нет вообще, всё можно!
Но только никогда не делай приворот...
Ты хочешь загадывать на первую звезду и первый фрукт - и у тебя всё получается.
(... Я знала одну, она загадывала на выключатель в ванной, и такого творила, что потом десять электриков не могли разобраться и выключить его наконец, потому что ей надо было, чтобы он был включён, пока свидание.
Вторая всё носилась с книгой, ей книга всё говорила. Это были стихи паршивого поэта, но это роли не играло, хоть "Физика для восьмого класса" - о, с Физикой отдельная история.
Я знала одну - когда в классе опыты, её просили выйти. При ней всё горело и взрывалось, даже то, что совсем не должно было гореть по физике.
Ещё одна была привязана к числу. Как это число - так всё прекрасно. Ну, ей оно всегда и выпадало, когда надо, чтобы было прекрасно.
Например, она всегда, на каждом экзамене вытаскивала билет этого числа. Совсем вконец расшалилась, на такие пари шла - ей весь курс шоколадки и вино таскал - килограммами и вёдрами...)
Ты хочешь, чтобы не было дождя - и вот над тобой ясное небо в несколько улиц по кругу, а если в степи, тогда вообще заметно - по кругу хлещет, а ясно над тобой.
Если дождя ты хочешь, тогда совсем просто...
Всё делай, здесь такая почва, здесь воздух и вода способствуют, и это всё постольку-поскольку, это цветочки, пока ты ещё не добралась до травы, слов и мха - НО!
Но никогда не делай приворот.
Тётки улыбаются, бабушка строго смотрит на глуповато хмыкающих дядьев, которых эскадра застала врасплох, прямо возле багажника автомобиля, как раз в процессе разлива и булькания.
Ещё строже смотрит бабушка на внука, старшего моего брата.
- Ні-ні. - поспешно успокаивает бабушку тётка. - Він не п"є.
Брат нервно сглатывает. Тётки переглядываются и улыбаются так, чтобы бабушка не видела.
Однако, бабушка всё видит. Она всегда всё видит.
- А хто машину поведе? - тихо спрашивает бабушка.
Бабушка всегда говорит тихо, но её все слышат, хоть находись они в дальнем конце сада - сада немаленького, кстати, кормящего семь семей.
Кажется, бабушку даже услышали младшие братья и младшая сестра, играющие в войнушку на краю села, за пять хат от бабушкиного двора. Войнушечные крики атаки сразу прекратились и братья, кажется, мгновенно перешли к тихим партизанским действиям, ныряя в заросли амброзии, в два брата высотой, если поставить их одного на плечи другому - растворились в той амброзии, и залегли, оружие в руках сжимая.
- От самий тверезий і поведе. - твёрдо говорит тётка и украдкой грозит кулаком своему сыну, моему старшему брату.
- так ми того... Поїхали, чи шо? - суетится дядя-агроном.
Дядя-агроном в цвете терракота и весе ста двадцати килограммов железных мышц (я точно знаю про железные мышцы, я однажды врезалась в него собой и велосипедом, так он же потом и лечил мой велосипед от "восьмёрки", в которую превратилось переднее колесо, ударившись о дядю. Я всхлипывала, не веря в спасение велосипеда, и сама синяки потирала, а дяде хоть бы хны, только хмыкнул от удара) - он более всех боится бабушку. Пока ещё я не знаю почему. Потом узнаю. Когда мне объяснят, почему у дяди-агронома и тёти-завмага, жены его, нет детей...
Знания всплывают бесформенным комком de profundis - из глубины воззвах - шевеля слабо щупальцами, на щупальцах присоски, куски с присосками отрываются, присасываются и растворяются в тебе, в крови, чтобы всплывать теперь по мере надобности...
Ты ешё не знаешь, что это знание.
Ты думаешь, что это принадлежит только тебе как первооткрывателю.
Иногда, в минуты самого сладкого откровения с мамой, ты ей расскажешь кое-что из этих, присосками впившихся, привычек, приговорок, загадываний - мама улыбнётся и тему замнёт.
Дальше ты рассказывать уже не будешь, слегка обижаясь на маму - но потом вырастешь и поймёшь, почему тему заминают.
Это - интимная ниша. Об этом нельзя даже с мамой.
Пусть варится само.
Но что бы ни варилось, ты помни - никогда не делай приворот.
(... Это вам не разговор о месячных, о деторождении, и это даже более стыдно, чем разговор о любви - о той любви, о которой знает вся школа, а этот дурак не чешется. Он, может, и чесался бы, что-то девчонки передавали, что он там так смотрел, и вообще, говорят, была одна записка, которую перехватили, так ты её и не получила, и не знаешь - была ли она на самом деле, ещё однажды он пролез мимо очереди, купил пирожки и отдал тебе, ну этого же мало для настоящей любви...
но он друг твоего брата, брат специально подружился с ним, когда узнал о любви - а брат его высмеивает, он всех высмеивает, а в этом случае высмеивает особенно злобно, потому что ты же сестра, почему же не посмеяться над любовью сестры, и так тянется долго, четыре года, и всякие надежды и мечты, пока ты не поймёшь - пока брат не уйдёт из школы (годом раньше тебя), никакой любви тебе не видать.
Ну, уйдёт, так этот дурак с ним учится в одном классе, и тоже ведь уйдёт. И где потом тебе искать твою любовь, да ещё так, чтобы он, не дай Бог, снова не оказался рядом с братом, а то, ты слышала, они уже собираются поступать в одно училище.
Любовь зовут Юрой и это самое лучшее из мужских имён.
Однажды любови изменила, попробовала влюбиться в другого - но тоже из класса, где учится брат, и тоже Юра - а разве возможно влюбиться в мальчика с другим именем? - так брат сразу всё понял, самый первый он понял это, и с этим Юрой тоже подружился и сразу начал высмеивать. Так втроём и дружили, брат и эти два Юры.
Так что рукой махнула и начала снова первого любить, молча и верно, твёрдо зная, что, когда ты вырастешь и станешь с ума сойти какой красивой - он тебя увидит, и будет локти кусать, а ты такая гордая, будто его и не заметишь, но потом снизойдёшь, конечно, и начнётся счастье, а в чём оно будет выражаться, ещё не придумала. Ну, вот он скажет, как тебя любит, и поцелует - а что потом? А кто его знает?...)
Сёстрам хорошо, их уже пускают в разговоры, которые ведут бабушка, тётки и мама. Старшая ладно, она уже совсем старая, двадцать лет. Замуж собирается, недавно привозила жениха знакомиться, очень красивый жених, хотя тоже старый, на пять лет старше сестры. Я хотела в сестриного жениха влюбиться. Но потом раздумала. Очень старый.
(потом он всё же обидит сестру и вскоре утонет, я слабо пожму плечами - и хорошо, что не влюбилась, и нечего было сестру обижать)
А менее-старшая ещё совсем недавно отдарила мне свою любимую куклу с полным набором одежды, постель и мебель, и посуда, там даже перинка и подушечки, такая прелесть! Девочки даже украсть хотели несколько раз, просили оставить поиграть, когда меня мама домой звала - но я бдительность не теряла. Мне мама отдала такой саквояжик, в него помещалась кукла и всё приданое, сестра всё сама шила и вязала для куклы - так я, когда уходила, всё в саквояжик и забирала с собой.
А сейчас сестра смотри какая старшая, сил нет, ещё и глазки строит. И я бы даже обиделась, но на неё нельзя обижаться, такая она красивая, и что-то уже знает, а мне не говорит, хоть я и прошу сказать, ещё у неё подруга такая красивая, даже красивее, чем сестра, они вдвоём приезжают. Могут накрасить ресницы, если попросить. Если мама не видит. От ещё мама с этими её воспитательными принципами - все уже давно красятся, а мне нельзя!
А в прошлый раз менее-старшая сестра когда приезжала - подарила свой бюстгальтер. А он как на меня шился. Польский, сестра сказала.
Какой там польский, он вообще марсианский, такой прозрачный, и нежно щекочет, когда надеваешь, цвет совершенно немыслимый. Бежевый, сестра сказала. Персиковый - сказала мама. ну, мама у нас слегка дальтоник. Все мужчины у нас дальтоники всерьёз - а мама слегка.
- А когда ты мне новый подаришь? - зачем-то я спросила, глядя на себя в зеркало и даже находя там какую-то красоту свою, пока не перевела глаза на отражение сестры в том же зеркале и с ужасом не поняла, какая же я уродина по сравнению с ней.
Потому и спросила, от очередной обиды и подтверждения вопиющей своей некрасивости.
- А новый тебе пусть любимый твой подарит. - ляпнула менее-старшая сестра.
Тут старшая на неё как шикнет!
Менее-старшая покраснела и:
- А я шо? Я нічого, я просто так! - они обе городские и всё стараются по-русски, но с нами сразу переходят на украинский, особенно когда на них шикнуть.
- Новий буде, як зовсім виростеш. - говорит старшая сестра.
Тоже красивая, но толстая. А может, потому и красивая. Очень кожа гладкая. Лоб тоже гладкий и блестит, будто сияет. По-моему, это очень красиво, когда лоб гладкий и сияет. Только взгляд такой, что от этого взгляда хочется пригнуться и втянуть голову в плечи.
- А коли я виросту? - спрашиваю и лезу под руку старшей, чтобы погладила. И чтобы от тяжёлого взгляда спрятаться.
- А ось коли дядя ручку поцілує, так вже і виросла. - смеётся расстрогано старая двадцатилетняя сестра и поправляет перекрученную на плече моём бретельку польского бюстгальтера.
Дядя-доцент целует руки, это факт. Как факт и то, что дядя-доцент имеет страх перед грязными руками и всяческим заражением вследствие этого. Всегда свои руки моет. Каждые пятнадцать минут. Руки пересыхают и становятся жёсткими - я думаю, так часто мокнуть!
Поэтому дядя-доцент всегда носит с собой крем для рук. И этим кремом от него всегда пахнет. Ещё очень вкусным одеколоном. От всех остальных пахнет "Шипр", а от дяди-доцента совсем другой запах. Тоже марсианский, загадочный как некоторые тётины слова, например джерси, Шанель, бриллиантовая крошка, моющиеся обои, Варшава, Сочи.
Дядя-доцент, когда ест хлеб, всегда берёт ломтик за один угол, и потом этот угол не доедает и кладёт рядом с тарелкой. если три ломтя хлеба съест - три уголка будут возле тарелки. И после еды опять идёт мыть руки.
Но руки целует, несмотря на страх заражения. Целует тёткам и маме, а они, бывает, встречаются с ним, сразу выйдя из огорода. Ничего, не гнушается.
Бабушке обязательно руку целует - и старшим сёстрам. А мне не целует, и самой младшей сестре тоже.
Сёстры говорят, пока были маленькие - тоже не целовал. А как выросли - сразу начал целовать.
- А як він взнав, що ви виросли? - спрашиваю я.
Тут сёстры не выдерживают и начинают хохотать. Я обижаюсь и ухожу. тем более, что давно пора уйти. У меня первый бюстгальтер под платье надет, а я ещё не на улице. Там есть девочки, которые вообще ещё бюстгальтеров не носят, а есть такие, которым мама только пообещала, а у меня - ага, ага, польский!
...
http://diana-ledi.livejournal.com/921396.html ч.2
http://diana-ledi.livejournal.com/921724.html ч.3
http://diana-ledi.livejournal.com/921991.html окончание
Или он разлит в воде, а там и, паровым состоянием, в воздухе.
Возможно, этот элемент поступает в травы и деревья из воды и грунта - ну, в помидоры и огурцы тоже, конечно, не говоря уж о арбузах, а что касается грибов, то тут я просто промолчу, потому что вообще про грибы мало что знаю, я их боюсь.
Возможно, есть неоткрытый и неописанный пока что вид мха - или сам вид открыт, а некоторые его особенности ещё неизучены, потому что мало кому придёт в голову их изучать именно в таком направлении...
... я не знаю, в чём дело - но, чем бы это ни было - оно является тайной, которую народ несёт веками.
Легко нести тайну, неизвестную по сути.
То-есть тайна есть, а в чём суть её - никто не знает.
Всё равно несут.
Но здесь есть одно уточнение, и это уточнение о народе, именно той составляющей его, которая молчать и таиться не умеет по определению и факту рождения - а вот же ж...
Женщины…
Я не знаю, в чём тут дело – но женщины несут эту тайну, передавая её на ухо от матери к дочери, но чаще всё же молча - "Подрастёшь - поймёшь" - и ни одна не проговорилась. А даже если она проговорилась – кто ж ей поверит?
Мужчины? – так они испокон не относились к женским байкам всерьёз. Баба ляпает – да кто её слушает?
Так и живём…
Некоторые, конечно, догадываются, не без того.
Иногда, особенно в мужской компании, когда выпили, и выпили изрядно, и все уже устали хвастать новыми игрушками, новой лошадью, саблей, щенком бульдога - ну, или Мерседесом, а некоторым особо похвастать и нечем, а хвастать хочется, тогда они заявляют небрежно так:
- А у меня жена ведьма.
и слышат в ответ дружный хохот:
- А у кого не ведьма?
Да.
Это так. Здесь - каждая...
Далее следуют тайны...
... известные всем.
Но говорить об этом не принято. Нехорошо. Неправильно.
Ну, разве иногда.
Намёками.
... однажды съедутся все тётки, дяди и сёстры с братьями. Братья уйдут на улицу играть в войнушку или по другим каким-то серьёзным мужским делам.
Дяди будут долго собирать во дворе удочки, взмахивать ими пружинно, обсуждать годность и негодность крючков и благосклонно посмеиваться над новым спиннингом городского дяди-доцента.
Всё это громко и напоказ, и чтобы слышали соседи.
Иногда дяди будут подходить к багажнику "Москвича" и тесно там укладывать что-то ячеистое, скатанное в рулон. При этом обязательно услышится звяканье и бульканье.
Лица дядьев после каждого подхода к багажнику станут розоветь, в отличие от дяди-агронома, который загорать начинает где-то с февраля, а к марту уже багров. У дяди-агронома после подхода к багажнику лицо становится цвета красного кирпича - потом ты вырастешь и узнаешь, что этот цвет называется терракот.
Голоса дядьев после багажника становятся громче - каждый раз на деление регулятора уровня волюме. И когда всё уже совсем громко, и слышатся слова "динамит", "сетка", "а я шо? я з паучком! и шо мені ваш рибнадзор!" - из хаты во двор выплывают тётки.
Тётки выплывают подводными лодками в степях Украины, рыбацкими шхунами, военными крейсерами. За ними маленьким катером-лоцманом семенит бабушка.
Бабушка крохотная. Непонятно, как могли получиться из миниатюрной бабушки эти грудастые, обеспеченные обширными кормовыми надстройками, тётки.
Последние в эскадре - старшие сёстры. Совсем старшая уже умеет делать величавые глаза, как у тёток - вторая, менее-старшая, пока что только учится величию, и иногда сбивается с курса, строя дядям глазки или показывая язык мне и старшему брату.
При выходе эскадры дяди затихают и тут же начинают осторожно токовать тёткам.
Называют по имени-отчеству. Такое обращение не меняется, сколько я помню.
Тётки своих и сестринских мужей называют только по отчеству - Петрович, Иванович...
Наверное, так происходит потому что у тёток очень красивые имена - Руслана, Станислава, Агнесса, Виктория - и мама моя Алиса. Такие имена должны звучать.
А у дядьев имена простые и незамысловатые.
А может потому что уважение к тёткам. Папа тоже к маме и о маме только по имени-отчеству. И никогда при ней плохих анекдотов не рассказывает, а при дядях рассказывает, я однажды подслушала.
Жену по имени-отчеству - так уважение демонстрируется.
Хотя в важных решениях всегда всё будет как решит дядя - говорит каждая тётка. И мама так о папе говорит. Так тоже демонстрируется уважение, иначе почему об этом говорят достаточно часто, и особенно, когда собираются все.
Но я-то уже знаю, кто здесь всё решает.
Потом я выучу слово матриархат. Слово в семье почти запретное, у нас что угодно, но только не матриархат, ни Боже упаси! - а ещё потом-потом я пойму, почему именно НЕМАТРИАРХАТ.
Здесь можно всё и всегда.
Лучше всего - после климакса, когда уляжется и устаканится, когда поймёшь уже, как жить теперь, после выхода из очередной своей куколки - не бабочкой, но толстой упрямой гусеницей, и в этом своя прелесть, есть опыт, мудрость, и новая какая-то красота...
... но можно и раньше - запретов нет.
Их нет вообще, всё можно!
Но только никогда не делай приворот...
Ты хочешь загадывать на первую звезду и первый фрукт - и у тебя всё получается.
(... Я знала одну, она загадывала на выключатель в ванной, и такого творила, что потом десять электриков не могли разобраться и выключить его наконец, потому что ей надо было, чтобы он был включён, пока свидание.
Вторая всё носилась с книгой, ей книга всё говорила. Это были стихи паршивого поэта, но это роли не играло, хоть "Физика для восьмого класса" - о, с Физикой отдельная история.
Я знала одну - когда в классе опыты, её просили выйти. При ней всё горело и взрывалось, даже то, что совсем не должно было гореть по физике.
Ещё одна была привязана к числу. Как это число - так всё прекрасно. Ну, ей оно всегда и выпадало, когда надо, чтобы было прекрасно.
Например, она всегда, на каждом экзамене вытаскивала билет этого числа. Совсем вконец расшалилась, на такие пари шла - ей весь курс шоколадки и вино таскал - килограммами и вёдрами...)
Ты хочешь, чтобы не было дождя - и вот над тобой ясное небо в несколько улиц по кругу, а если в степи, тогда вообще заметно - по кругу хлещет, а ясно над тобой.
Если дождя ты хочешь, тогда совсем просто...
Всё делай, здесь такая почва, здесь воздух и вода способствуют, и это всё постольку-поскольку, это цветочки, пока ты ещё не добралась до травы, слов и мха - НО!
Но никогда не делай приворот.
Тётки улыбаются, бабушка строго смотрит на глуповато хмыкающих дядьев, которых эскадра застала врасплох, прямо возле багажника автомобиля, как раз в процессе разлива и булькания.
Ещё строже смотрит бабушка на внука, старшего моего брата.
- Ні-ні. - поспешно успокаивает бабушку тётка. - Він не п"є.
Брат нервно сглатывает. Тётки переглядываются и улыбаются так, чтобы бабушка не видела.
Однако, бабушка всё видит. Она всегда всё видит.
- А хто машину поведе? - тихо спрашивает бабушка.
Бабушка всегда говорит тихо, но её все слышат, хоть находись они в дальнем конце сада - сада немаленького, кстати, кормящего семь семей.
Кажется, бабушку даже услышали младшие братья и младшая сестра, играющие в войнушку на краю села, за пять хат от бабушкиного двора. Войнушечные крики атаки сразу прекратились и братья, кажется, мгновенно перешли к тихим партизанским действиям, ныряя в заросли амброзии, в два брата высотой, если поставить их одного на плечи другому - растворились в той амброзии, и залегли, оружие в руках сжимая.
- От самий тверезий і поведе. - твёрдо говорит тётка и украдкой грозит кулаком своему сыну, моему старшему брату.
- так ми того... Поїхали, чи шо? - суетится дядя-агроном.
Дядя-агроном в цвете терракота и весе ста двадцати килограммов железных мышц (я точно знаю про железные мышцы, я однажды врезалась в него собой и велосипедом, так он же потом и лечил мой велосипед от "восьмёрки", в которую превратилось переднее колесо, ударившись о дядю. Я всхлипывала, не веря в спасение велосипеда, и сама синяки потирала, а дяде хоть бы хны, только хмыкнул от удара) - он более всех боится бабушку. Пока ещё я не знаю почему. Потом узнаю. Когда мне объяснят, почему у дяди-агронома и тёти-завмага, жены его, нет детей...
Знания всплывают бесформенным комком de profundis - из глубины воззвах - шевеля слабо щупальцами, на щупальцах присоски, куски с присосками отрываются, присасываются и растворяются в тебе, в крови, чтобы всплывать теперь по мере надобности...
Ты ешё не знаешь, что это знание.
Ты думаешь, что это принадлежит только тебе как первооткрывателю.
Иногда, в минуты самого сладкого откровения с мамой, ты ей расскажешь кое-что из этих, присосками впившихся, привычек, приговорок, загадываний - мама улыбнётся и тему замнёт.
Дальше ты рассказывать уже не будешь, слегка обижаясь на маму - но потом вырастешь и поймёшь, почему тему заминают.
Это - интимная ниша. Об этом нельзя даже с мамой.
Пусть варится само.
Но что бы ни варилось, ты помни - никогда не делай приворот.
(... Это вам не разговор о месячных, о деторождении, и это даже более стыдно, чем разговор о любви - о той любви, о которой знает вся школа, а этот дурак не чешется. Он, может, и чесался бы, что-то девчонки передавали, что он там так смотрел, и вообще, говорят, была одна записка, которую перехватили, так ты её и не получила, и не знаешь - была ли она на самом деле, ещё однажды он пролез мимо очереди, купил пирожки и отдал тебе, ну этого же мало для настоящей любви...
но он друг твоего брата, брат специально подружился с ним, когда узнал о любви - а брат его высмеивает, он всех высмеивает, а в этом случае высмеивает особенно злобно, потому что ты же сестра, почему же не посмеяться над любовью сестры, и так тянется долго, четыре года, и всякие надежды и мечты, пока ты не поймёшь - пока брат не уйдёт из школы (годом раньше тебя), никакой любви тебе не видать.
Ну, уйдёт, так этот дурак с ним учится в одном классе, и тоже ведь уйдёт. И где потом тебе искать твою любовь, да ещё так, чтобы он, не дай Бог, снова не оказался рядом с братом, а то, ты слышала, они уже собираются поступать в одно училище.
Любовь зовут Юрой и это самое лучшее из мужских имён.
Однажды любови изменила, попробовала влюбиться в другого - но тоже из класса, где учится брат, и тоже Юра - а разве возможно влюбиться в мальчика с другим именем? - так брат сразу всё понял, самый первый он понял это, и с этим Юрой тоже подружился и сразу начал высмеивать. Так втроём и дружили, брат и эти два Юры.
Так что рукой махнула и начала снова первого любить, молча и верно, твёрдо зная, что, когда ты вырастешь и станешь с ума сойти какой красивой - он тебя увидит, и будет локти кусать, а ты такая гордая, будто его и не заметишь, но потом снизойдёшь, конечно, и начнётся счастье, а в чём оно будет выражаться, ещё не придумала. Ну, вот он скажет, как тебя любит, и поцелует - а что потом? А кто его знает?...)
Сёстрам хорошо, их уже пускают в разговоры, которые ведут бабушка, тётки и мама. Старшая ладно, она уже совсем старая, двадцать лет. Замуж собирается, недавно привозила жениха знакомиться, очень красивый жених, хотя тоже старый, на пять лет старше сестры. Я хотела в сестриного жениха влюбиться. Но потом раздумала. Очень старый.
(потом он всё же обидит сестру и вскоре утонет, я слабо пожму плечами - и хорошо, что не влюбилась, и нечего было сестру обижать)
А менее-старшая ещё совсем недавно отдарила мне свою любимую куклу с полным набором одежды, постель и мебель, и посуда, там даже перинка и подушечки, такая прелесть! Девочки даже украсть хотели несколько раз, просили оставить поиграть, когда меня мама домой звала - но я бдительность не теряла. Мне мама отдала такой саквояжик, в него помещалась кукла и всё приданое, сестра всё сама шила и вязала для куклы - так я, когда уходила, всё в саквояжик и забирала с собой.
А сейчас сестра смотри какая старшая, сил нет, ещё и глазки строит. И я бы даже обиделась, но на неё нельзя обижаться, такая она красивая, и что-то уже знает, а мне не говорит, хоть я и прошу сказать, ещё у неё подруга такая красивая, даже красивее, чем сестра, они вдвоём приезжают. Могут накрасить ресницы, если попросить. Если мама не видит. От ещё мама с этими её воспитательными принципами - все уже давно красятся, а мне нельзя!
А в прошлый раз менее-старшая сестра когда приезжала - подарила свой бюстгальтер. А он как на меня шился. Польский, сестра сказала.
Какой там польский, он вообще марсианский, такой прозрачный, и нежно щекочет, когда надеваешь, цвет совершенно немыслимый. Бежевый, сестра сказала. Персиковый - сказала мама. ну, мама у нас слегка дальтоник. Все мужчины у нас дальтоники всерьёз - а мама слегка.
- А когда ты мне новый подаришь? - зачем-то я спросила, глядя на себя в зеркало и даже находя там какую-то красоту свою, пока не перевела глаза на отражение сестры в том же зеркале и с ужасом не поняла, какая же я уродина по сравнению с ней.
Потому и спросила, от очередной обиды и подтверждения вопиющей своей некрасивости.
- А новый тебе пусть любимый твой подарит. - ляпнула менее-старшая сестра.
Тут старшая на неё как шикнет!
Менее-старшая покраснела и:
- А я шо? Я нічого, я просто так! - они обе городские и всё стараются по-русски, но с нами сразу переходят на украинский, особенно когда на них шикнуть.
- Новий буде, як зовсім виростеш. - говорит старшая сестра.
Тоже красивая, но толстая. А может, потому и красивая. Очень кожа гладкая. Лоб тоже гладкий и блестит, будто сияет. По-моему, это очень красиво, когда лоб гладкий и сияет. Только взгляд такой, что от этого взгляда хочется пригнуться и втянуть голову в плечи.
- А коли я виросту? - спрашиваю и лезу под руку старшей, чтобы погладила. И чтобы от тяжёлого взгляда спрятаться.
- А ось коли дядя ручку поцілує, так вже і виросла. - смеётся расстрогано старая двадцатилетняя сестра и поправляет перекрученную на плече моём бретельку польского бюстгальтера.
Дядя-доцент целует руки, это факт. Как факт и то, что дядя-доцент имеет страх перед грязными руками и всяческим заражением вследствие этого. Всегда свои руки моет. Каждые пятнадцать минут. Руки пересыхают и становятся жёсткими - я думаю, так часто мокнуть!
Поэтому дядя-доцент всегда носит с собой крем для рук. И этим кремом от него всегда пахнет. Ещё очень вкусным одеколоном. От всех остальных пахнет "Шипр", а от дяди-доцента совсем другой запах. Тоже марсианский, загадочный как некоторые тётины слова, например джерси, Шанель, бриллиантовая крошка, моющиеся обои, Варшава, Сочи.
Дядя-доцент, когда ест хлеб, всегда берёт ломтик за один угол, и потом этот угол не доедает и кладёт рядом с тарелкой. если три ломтя хлеба съест - три уголка будут возле тарелки. И после еды опять идёт мыть руки.
Но руки целует, несмотря на страх заражения. Целует тёткам и маме, а они, бывает, встречаются с ним, сразу выйдя из огорода. Ничего, не гнушается.
Бабушке обязательно руку целует - и старшим сёстрам. А мне не целует, и самой младшей сестре тоже.
Сёстры говорят, пока были маленькие - тоже не целовал. А как выросли - сразу начал целовать.
- А як він взнав, що ви виросли? - спрашиваю я.
Тут сёстры не выдерживают и начинают хохотать. Я обижаюсь и ухожу. тем более, что давно пора уйти. У меня первый бюстгальтер под платье надет, а я ещё не на улице. Там есть девочки, которые вообще ещё бюстгальтеров не носят, а есть такие, которым мама только пообещала, а у меня - ага, ага, польский!
...
http://diana-ledi.livejournal.com/921396.html ч.2
http://diana-ledi.livejournal.com/921724.html ч.3
http://diana-ledi.livejournal.com/921991.html окончание
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2012-08-20 10:24 pm (UTC)За бажанням детальніше про рейтинги ви можете прочитати у розділі довідки (https://www.dreamwidth.org/support/faqbrowse?faqid=303).
no subject
Date: 2012-08-21 09:41 am (UTC)КНИГУ ПИСАТЬ. СРОЧНО. Ну вот серьезно! Потому что это гениально. И смело. И настояще. Вот.
no subject
Date: 2012-08-21 09:55 am (UTC)Некоторые интимные вещи непросто вытаскивать на свет.
Книгу - та да, надо для пробы снова поковыряться.
Были попытки - так я их уничтожила.
Сеть быстро лечит от графоманства.
no subject
Date: 2012-08-21 09:57 am (UTC)А про вещи такого уровня интимности обычно не пишут, ибо многие боятся, что перестанет работать. О своем все молчат, и в этом плане всех можно понять.
Кстати, стиль написания этих постов мне очень нравится. Найти свой Стиль написания - это уже если не полпути, то большая его часть...