![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
diana_lediЯ неприхотлива и некапризна.
Когда я в дороге - именно тогда я некапризна и неприхотлива. (так-то вообще - я очень прихотливая!)))
Когда дорога моя ведет к какой-то важной цели - тогда становлюсь я особо скромной в требованиях, швыряя под ноги великой цели некоторую обязательную для женщины капризность.
Я говорю о комфорте, а также об отсутствии его.
Я очень люблю комфорт. В своих поисках основного двигателя прогресса я ставлю во главу угла именно стремление человека к комфорту. Благословляю это стремление и не осуждаю общество потребителей. Не трогайте вы общество потребителей! Не ругайте его, не призывайте его вернуться назад, в пещеры, или довольствоваться малым, но уважьте нормальные устремления человека, звучащего гордо:
иметь квартиру о десяти-двадцати комнатах (можно больше)
менять автомобиль раз в два года из менее на более комфортабельный
мобильный же телефон менять ежегодно
стиральные машинки покупать, исходя из умножения автоматизма их, пока не дойдут они, стиральные машинки, до состояния такого, что можно будет с ними покалякать за жизнь, пока они стирают тихо-тихо
а навигатор для своего автомобиля безжалостно выбрасывайте, лишь появится на рынке улучшенный, улучшенный, еще более улучшенный - чтобы дивный женский голос не просто повторял вам "Через двести метров - поворот", а шептал: "Милый, хочешь кофе? Я быстро сделаю, ты не успеешь повернуть через двести метров, а не успеешь - я сделаю это сама."
и чтобы аппарат для размена денег мог свободно поболтать с вами о принципах трех основных законов роботехники, пока звенят монетки в его утробе - и грустно пожелал вослед уходящему вам: -Удачи, Иван Иванович!...
ну, где-то так...
И я верю - именно это стремление человеков к комфорту приведет человечеству к звездам, или еще в какую-нибудь хрень!
... но я отвлеклась. Во вступлении, посвященном комфорту, нет намека на багровость, а почему-то именно багровые тона должны служить основой и фоном для серии постов, мною задуманных. Почему именно багровость? Я попытаюсь объяснить.
Итак, я люблю комфорт. В дороге же умею обходиться без него. Вы даже не представляете на что я шла, презрев комфорт в дороге:
когда я ехала в поезде, а кондиционер там не был предусмотрен изначально - я ушла в туалет и приняла там душ, намыливая себя и поливая холодной водичкой, которую я нацеживала из поездного крана в банку.
если я в пыльной дороге и срочно хочу предотвратить мою фамильную аллергию на пыль - я легко искупаюсь в придорожном ручье (реке, ставке, море, океане, луже) - и высохну на солнце, если нет у меня полотенца.
а однажды, к примеру, я пила Мартини из пластмассового стаканчика! - как ни стыдно мне в этом падении признаться...
Я так делала, да. В ручье умывалась, травой утиралась.
И корона не упала с головы моей, и была я снова на некоторое время свежа и чиста...
Но! Но если я в дороге, а мне вдруг предоставят квартиру с ванной, плитой, горячей водой и унитазом - я буду счастлива! Я брошу процесс - "в ручье умывалась, травой утиралась", и вскачь помчусь выхватывать ключи от самой завалященькой квартирки, которую предоставляет мне добрый человек, позаботившийся о минимуме комфорта для странствующей меня.
А если странствую я с сыном, невесткой, дщерью и внучкой - тогда не просто выхвачу я ключи из добрых рук, но и долго я буду кланяться и говорить проникновенно:
- Спасибо... СПАСИБО! Добрый человече, спасибо...
... Квартира, в которую мы приехали от вокзала, оказалась совершенно крохотной. Двухкомнатная хрущОвка, меньше которой быть не может - так думала я, никогда не жившая в маленьких хрущОвках...
Но мне тут же объяснили любезные люди, приготовившие для нас эту квартирку - есть! Есть, дескать, квартирки и поменьше! Они, дескать, и сами в такой живут, которая поменьше.
Я страшно удивилась. Я подумала о преступлении перед обществом, погруженным в такие квартирки.
О поколениях, которые вырастали, придавленные этими стенами и низким потолком.
О менталитете, полученном вследствие этого.
О стремлении к свободе у одних - и погружении в трясину крохотного личного пространства у прочих...
Потом я суетилась, отбросив философию.
Потом расставляла и раскладывала вещи.
Помогала управляться с Дарьей Тимофеевной.
Приняла ванну.
Сделала вместе с дщерью Санди рейд по аптекам и в кабак.
Оговорила с Тимом план работ, посвященных ЮКОНу.
Покурила во дворике, глядя в зеленые очи огромного архидружелюбного рыжего кота Семена, сидящего на скамейке напротив, и ерзающего толстым задом в целях перелететь проход между нашими скамейками и включить внутренний свой вибратор, устраиваясь у меня на коленях.
Приняла кота на колени, отчего вздрогнула скамейка, чесала за ухом рыжим, допила кофе, ловко вбросила окурок в лоток от холодильника, служивший этому подъезду пепельницей...
и решила спать.
Но была остановлена Тимом, вышедшим во двор покурить.
- Мама... - сказал он, пряча почему-то глаза и запинаясь. - Ты, если будешь ложиться спать, проследи пожалуйста, чтобы окна и шторы были тщательно закрыты. А то, знаешь, район криминальненький...
Я кивнула, и вошла в квартирку на втором этаже маленького хрущевского дома в криминальном заводском районе города. В городе этом небо цветное и снег цветной, а трава и вода багровы. Багровые заводские трубы валят в небо багровый дым...
... впрочем, дым там бывает разных цветов.
В этом городе люди не страдают от дыма в воздухе - они страдают от отсутствия его. Когда трубы перестают валить разноцветные дымы, и воздух и вода стремительно очищаются - это означает, что нет работы, нет зарплат. Тогда только страдают люди в этом городе.
Когда ты, незнакомый с заводским районом этого города, вдруг попадаешь в него, и едешь на такси, лихорадочно задраивая окна, мечтая о противогазе, тем не менее очарованно смотришь в окно на жуткую красоту проплывающего за окном Мордора, и говоришь невозмутимому таксисту:
- Какое счастье, что здесь не живут люди!
Таксист удивляется и отвечает:
- Здесь живут люди. Сейчас увидите.
И вы въезжаете в Заводской район. Ты с ужасом понимаешь, что здесь действительно живут люди. Они живут в частных домах - дома утопают в садах, сады, впрочем, имеют несколько багровый оттенок. Люди также живут в бараках, выстроенных до второй мировой войны, и в хрущОвках, выстроенных войны после.
Таксист предлагает тебе открыть уже окна. Ты недоверчиво открываешь, и понимаешь, что воздух относительно чист. Дым уходит вверх, несется к собственно городу, почти не задевая жилые кварталы заводского района.
- Мертвая зона. - говорит тебе таксист. - Здесь у нас даже есть санатории.
И ты немеешь, хватая воздух ртом. Глядя в окошко на объявление: "ПРОДАЕТСЯ КИСЛОРОД".
- Здесь кислород продается? - удивляешься ты.
Таксист удивленно пожимает плечами. Ну да. Продается кислород - что непонятного?
... я сказала коту Сене спокойной ночи, и поднялась на второй этаж, в квартирку, которая должна была приютить нас на две запланированных недели в этом городе.
Или на три.
Или - как получится.
- Леди... - сказала мне Юля, с которой мы едва смогли разминуться в узком коридорчике. - Леди, вы, когда будете ложиться...
- Я закрою, закрою окна, Тим меня предупредил. - успокоила я.
- Ах, он уже предупредил? Ну хорошо. - со странным облегчением в голосе произнесла Юля. - А чтобы вы не выключали свет в коридоре, он вам сказал?
- Да я нигде и никогда не выключаю свет в коридоре! Я вообще не представляю, как это можно - выключать свет в коридоре! - отшутилась я.
- Да, не забудьте. - шепнула Юля, пряча от меня глаза.
Я пожала плечами. Я не ожидала от своих взрослых детишек такой пугливости. Жизнь в Киеве приучила меня к некоторой бесшабашности в отношении к криминалу. Мы живем с незапертой дверью. И даже иногда забываем запирать ее на ночь. Я обнаруживаю это утром и страшно ругаю своих детей - но так, для проформы. Вдруг кто-нибудь войдет, а Карма яростно его залижет? Неудобно получится...
Санди, уставшая от мяса, слопанного в кабаке, уже дремала на диване в центральной проходной комнате этой квартиры. Комната называлась ЗАЛОЙ. Зала такая. Так говорят у них на районе.
У них на районе кабак в стиле Шайба, в кабаке гремит караоке, мы слушали его вместе с котом Сеней, сидя во дворе. Я сокрушалась Сене о том, как будем мы спать под песни "У нас на районе" и "Владимирский централ". Сеня загадочно щурился и перекрывал звук караоке включенным своим вибратором.
Окна закрыли - караоке исчезло. Как выключили.
Я не поверила, вышла на балкон, и снова услышала караоке - выключишь его, как же... Балкон закрыла - выключен караоке. Пала тишина.
- Странная квартира. Герметичная какая-то. - подумала громко я.
Тим снова вышел ко мне из спаленки, где укладывалась спать Дарья Тимофеевна, и подсел на мой диванчик.
- Ты понимаешь, это очень странная квартирка. Мы жили здесь полгода в прошлом году, и не перестаем удивляться загадочным законам акустики, правящим здесь. Ты не удивляйся, когда услышишь звуки, крики, голоса - здесь чрезвычайная слышимость. Иногда.
- Иногда? - уже удивилась я.
- Да. Иногда можно услышать голоса рядом с собой, а это просто люди вошли во двор и идут, разговаривают.
- Вошли? - удивилась я. Двор был очень длинным.
- Именно - в начало двора, за несколько подъездов от нашего. Очень далеко слышно. Можно даже услышать негромкую беседу из квартиры в другом подъезде. А можно долго не слышать вообще ничего. Просто глухая тишина. От чего это зависит, я не знаю. Но ты, главное, не пугайся.
Я пожала плечами. Ну - повышенная слышимость. Чего пугаться?
Я подумала, что была, очевидно, очень нервной в последнее время. И детишки мои заботливые так трогательно заранее успокаивают мои раздерганные нервы. Тогда я чуть не прослезилась от умиления, похлопала Тимошу по руке и отправила спать, а сама, утомленная коньяком испитым, решила начинать уже спать в конце концов!..
... Я лежала на одном из двух диванов, и тупо рассматривала комнату Залу в крохотной квартире.
Квартирка, кажется, имела девиз "Песнь благополучного совка"
Добротная стенка клепания 70-х, диваны неразваленные, кресла, стол раздвижной и тумба под телевизор. Масса хрусталя в одном шкафу-стеклянны-дверцы, и немного книг, купленных в свое время по талонам за сданную макулатуру - в другом.
Обои в крупный яркий рисунок почти не замечались и не раздражали, закрытые мебелью, чеканками, иконами и багровыми коврами.
Багровые ковры устилали комнату Залу, висели на стенах, покрывали диваны и кресла - и создавалось впечатление, что тебя уложили спать внутри багровой шкатулки.
Увешав зачем-то ее иконами. Икон здесь было множество. На каждой стене висели иконы, но одна, кажется, старинная и ценная - стояла в серванте, окружив себя свечами и хрусталем.
Вообще, из несомненных ценностей заметила я в квартире только две - эту старинную икону и старую картину. Прекрасную не сюжетом - бедуины на лошадях сражаются со львами, напавшими на них. Вообще непонятно там было, кто на кого напал изначально, но ситуация близилась к завершению. И было четко видно, что львам капец. И даже леопарду, случайно попавшему в воинствующий прайд. Спасется только молодая львица, уносящая в зубах львенка - и то не факт. Но даже если она спасется, ей предстоит пережить потрясение - она пока не видит, самозабвенно вынося из поля боя дитя, что львенок мертв.
Но бедуинам, похоже, тоже не жить. Львы потрепали изрядно собственно воинов, и лошадей - с такими ранами в пустыне не выживают.
Рассматривала я картину, размышляя над диким сюжетом и над тем, что же понравилось мне в ней - пожалуй, только общая цветовая гамма, трещины в краске и темная резная рама.
Квартира принадлежала очень старой бабушке, бабушка отсутствовала, я размышляла о том, что хорошо бы моим детям получить в наследство эту картину и икону. Я знала, где бы они повесили их, даже не помышляя о реставрации.
И - никаких ковров!
Я не люблю ковры, я ненавижу эти элементы дизайна, венец благополучия большинства совковых семей, копящих деньги, выстаивающих ночные очереди, старательно храня номерок, написанный химическим карандашом на тыльной стороне ладони, потом гордо волочащих скатанный ковер (но так, чтобы кончик был отвернут, и менее успешные соседи, глотая слюну от зависти, увидели цвет и узор ковра)
И это я еще могу понять, снисходительная к человеческим слабостям - зависть соседей стоит ковра!
Но какой гений дизайна заставлял хозяев этой квартирки выбирать исключительно багровые цвета обшивки квартирки-шкатулки?
Я вздохнула. В спальне, где затихало кряхтение Дарьи Тимофеевны и умолкла колыбельная сморенной усталостью Юли, единственное темное окошко завешивали шторы воинствующего кровавого цвета.
- Хорошо, что мы не в спальне. - вслух подумала я, рассматривая шторы в Зале.
Шторы в Зале имели оливковый оттенок. Крупный узор на шторах в Зале плыл перед глазами. Если прищуриться, казалось, что он двигается и складывается поочередно в два лица. Лица, очерченные узором, сменялись - если я щурила левый глаз, на меня смотрело женское лицо. Опущенные уголки губ, скорбные глаза - лицо безусловно красивой, но страдающей женщины. Когда же я щурила глаз правый, из штор на меня взглядывало жирное мрачное лицо китайца. Или татарина? Узкие глаза, ржущий самодовольный рот, лысая голова.
Задумавшись об отношениях страдалицы и китайца, я почти задремала.
- Конечно. Вам свет в глаза не бьет, а я сплю напротив двери! Никто обо мне не подумает! - гневно прошлепала Санди в коридор и яростно щелкнула выключателем.
Пала тьма, а тишина пала давно.
Мы засыпали...
В полудреме я увидела страшные кадры. Зачем-то мне показали лицо мертвой Санди и обезображенное личико Дарьи Тимофеевны.
Я гневно отмахнулась, попробовала перекреститься - иногда помогает. Крест не получился. Руки онемели. "Это плохо." - подумала я во сне...
- Люди... Уйдите. - произнесла во сне Санди.
Я быстро проснулась, поднялась на локте.
- Какие люди, Санди?
- Люди встали надо мной. Гадкие рожи. - не просыпаясь, объяснила мне Санди.
Я улыбнулась, приготовилась встать, подсесть к Санди, погладить ее по плечику и прогнать страшный сон - и перевела взгляд на оливковые шторы. Шторы раздвигались чьей-то рукой, руки шарили по шторам, кто-то лез в квартиру через балкон.
- ТИМА!!! - заорала я, уже не боясь разбудить и испугать Дашу, вскакивая страшно заорала я.
Потом дети мне говорили, что никогда раньше не слышали от меня настолько отчаянного крика. Это был крик львицы, рвущейся в бой с одной и яростной целью - защитить и вынести из поля боя детей.
Тим летел из спальни, а шторы продолжали раздвигаться чьей-то упорной рукой, я рвалась в бой, с Тимом рука об руку, но Тим почему-то пронесся мимо меня, не к шторам бежал он, а в коридор, к выключателю.
Тим включил свет. Шторы были раздвинуты слегка и качались. Санди испуганно сидела на своем диване.
- А где люди? - спросила Санди. - Что за люди стояли надо мной?
Я поняла, что нам, истеричкам, не жить, и втянула голову в плечи в ожидании гневной лекции о психованных матерях и сестрах, не умеющих справиться со своими кошмарами.
Но Тим совершенно серьезно и как-то жалостливо посмотрел на меня и Санди и сказал:
- Ничего, ничего. Это бывает. Такая квартира.
Юля, стоящая в проеме двери в спальню, вздохнула:
- Ты что, не предупредил их?
- Я думал, ты предупредила.
- А я подумала, ты...
- Да что у вас тут творится? - снова начала орать я, но шепотом. Меня колотило. - И закрой ты шторы наконец!.
- Ничего не поможет. Это такая квартира. - снова с жалостью посмотрел на меня Тим, но прошел к балкону, отодвинул шторы, похлопал по ним рукой, никто не прячется, мол, смотрите, вышел на балкон, продемонстрировал нам закрытость застекленного балкона, потом снова все запер, задернул шторы и расправил складки. Сел и начал рассказывать. Юля, вздохнув и посмотрев на нас с такой же, как и Тим, странной жалостью, ушла в спальню к Дарье Тимофеевне.
- Дважды-трижды за ночь в квартиру что-то лезет. Мы отметили две локации - дверь на балкон, там руки, раздвигающие шторы, и входная в Залу дверь. В проеме стоят люди.
- Отвратительные рожи. - прошептала Санди.
- Поверь, это еще были не отвратительные. Не дай Бог тебе увидеть настолько отвратительных, каких видали мы. - снова пожалел ее взглядом Тим. - Я седел, увидев впервые. А ты бы напустила визгу и полные штаны.
- Тима, ты плохо закрыл шторы. Там широкая щель, закрой немедленно! - поежилась я.
- Мама... Это не поможет, я же сказал. Они упорные.
- Кто??? - тихо и твердо спросила я.
- Откуда я знаю? Но жить с ними можно. Отпугивает их свет и свечи. Когда мы жили здесь, мы не выключали свет даже днем и круглосуточно жгли свечи. Сейчас свечи нельзя, из-за Дарьи, но свет не выключайте, я же предупреждал!
- Ты предупредил недостаточно четко. Ты невнятно вякал о криминогене, а не предупредил о главном!
- Я не хотел вас пугать... Пойдем покурим, мама.
Мы курили, Сеня обрадовался нашему возвращению и включил свой вибратор.
- Что у вас тут творится, Семен? - строго спросила я, почесывая за рыжим ухом.
Сеня улыбнулся и начал вибрировать еще громче.
Мимо нас процокала гордая поступь возвращающейся от караоке домой местной красотки. Красотка цокала ногами в шпильках, а как же! Ноги были совершенно голыми - та тряпочка в виде высоко вырезанных шортов находилась уже вовсе не на ногах. Да и то, на чем она находилась - было открыто на треть.
Красотка шла храбро, не боясь ни за себя, ни за мобильный ьелефон и сумку - и даже не боясь за великолепную грудь, едва прикрытую другой тряпочкой, переливающейся блестками и прочими пайетками в свете ночных фонарей...
- Она у себя на районе! Чего ей бояться? - усмехнулся в ответ моему взгляду Тим.
- Мама, это странно, и ты, конечно, удивишься - но это добрая квартира. Мы бы никогда не посмели привезти ребенка в квартиру, где есть зло, с которым нельзя бороться.
... я знала, что зло есть везде и кивнула.
... я отметила также, что за сутки, проведенные в этой квартире - у меня перестали болеть ножки и... неважно что еще перестало болеть.
Тим продолжал. Он говорил с нами тихо, бережно и жалость к нам, новообращенным, я видела в его глазах:
- Здесь нужно убедить себя в том, что на самом деле окна закрыты, и никто на самом деле к тебе не лезет. Мне это помогло. И - свет! Всегда должен гореть свет.
- Еще... - продолжил Тим. - Заклинаю вас, а особенно тебя, Санди! - никогда не смотреть в темноте в зеркало, стоящее в коридоре!
- А что я там увижу? - живенько заинтересовалась Санди.
- Во-во, я об этом и говорю. Чтобы ты даже из интереса не стала смотреть в это зеркало. Мама-то не станет...
... да, я хорошо знала магию зеркал и видела, что коридорное трюмо образует с остальными квартирными зеркалами такие бесконечные коридоры, что мне, даже непредупрежденной, даже днем! - становилось не по себе.
- Что ты увидишь, я не знаю. Я видел такое, о котором лучше промолчу. Хватит с вас. От этого можно защититься. На самом деле страх в этой квартире один, и защититься от него невозможно. Многоярусные сны.
Тут даже Санди умолкла и втянула голову в плечи, а у меня пошел мороз по спине.
Многоярусные сны - это очень страшно.
Это крайне опасно - многоярусные сны. Особо при зеркальных коридорах.
Это так - ты проснулся с поту и страхе, и думаешь, что все позади. Ты же проснулся. Ты осязаешь - это главное! Ты можешь даже пощупать багровый ковер.
Ан нет.
Ты переводишь взгляд на шторы, или в дверной проем, или в зеркальный коридор - а там стоят люди. И шторы продолжают раздвигаться.
Тогда ты понимаешь, что ты еще спишь, и снова просыпаешься. Ты осязаешь, щупаешь ковер, вздыхаешь облегченно, переводишь взгляд на проем, а там...
Вы поняли.
- У меня впервые здесь насчитывалось до четырех ярусов сна. Четыре раза я просыпался, и был уверен, что проснулся.
Юля снова стояла в дверном проеме и грустно смотрела на съежившихся, сидящих в обнимку на одном диване - меня и Санди.
- Ничего себе раскладики! - возмущенно-восхищенно произнесла Санди.
- Юля, а твои родственники в курсе? - спросила я. Мне страшно хотелось вернуться к походному режиму "В ручье умываться, травой утираться", я проклинала стремление свое к комфорту как двигателю прогресса.
- Конечно в курсе. - ответила Юля. - Но они материалисты. Они знают об этом, но не верят. Им легче.
- Но иконы на каждой стене здесь не просто так. - уточнил Тим. - И это правильные иконы. Только они мало помогают. С другой стороны - кто знает, что здесь было бы, если бы не эти иконы.
Я смотрела на шторы. Шторы снова были слегка приоткрыты - два лица поочередно смотрели на меня из этих штор - Лицо страдающей красавицы и самодовольного то ли китайца, то ли татарина.
Потом я поправляла шторы - чтобы наутро снова увидеть щель между ними.
Упорные...
... в багровых комнатах мы прожили две недели.
Я уверяю - это добрая квартирка!
А с ночным злом можно бороться. Тем более, что оно присутствует повсюду.
Главное - не смотреть в зеркальный коридор.
И всегда стараться проснуться - сколько бы ярусов тебе не пришлось пройти для этого.
А материалистам - слава!
Им легче. Они знают, но не верят.
Когда я в дороге - именно тогда я некапризна и неприхотлива. (так-то вообще - я очень прихотливая!)))
Когда дорога моя ведет к какой-то важной цели - тогда становлюсь я особо скромной в требованиях, швыряя под ноги великой цели некоторую обязательную для женщины капризность.
Я говорю о комфорте, а также об отсутствии его.
Я очень люблю комфорт. В своих поисках основного двигателя прогресса я ставлю во главу угла именно стремление человека к комфорту. Благословляю это стремление и не осуждаю общество потребителей. Не трогайте вы общество потребителей! Не ругайте его, не призывайте его вернуться назад, в пещеры, или довольствоваться малым, но уважьте нормальные устремления человека, звучащего гордо:
иметь квартиру о десяти-двадцати комнатах (можно больше)
менять автомобиль раз в два года из менее на более комфортабельный
мобильный же телефон менять ежегодно
стиральные машинки покупать, исходя из умножения автоматизма их, пока не дойдут они, стиральные машинки, до состояния такого, что можно будет с ними покалякать за жизнь, пока они стирают тихо-тихо
а навигатор для своего автомобиля безжалостно выбрасывайте, лишь появится на рынке улучшенный, улучшенный, еще более улучшенный - чтобы дивный женский голос не просто повторял вам "Через двести метров - поворот", а шептал: "Милый, хочешь кофе? Я быстро сделаю, ты не успеешь повернуть через двести метров, а не успеешь - я сделаю это сама."
и чтобы аппарат для размена денег мог свободно поболтать с вами о принципах трех основных законов роботехники, пока звенят монетки в его утробе - и грустно пожелал вослед уходящему вам: -Удачи, Иван Иванович!...
ну, где-то так...
И я верю - именно это стремление человеков к комфорту приведет человечеству к звездам, или еще в какую-нибудь хрень!
... но я отвлеклась. Во вступлении, посвященном комфорту, нет намека на багровость, а почему-то именно багровые тона должны служить основой и фоном для серии постов, мною задуманных. Почему именно багровость? Я попытаюсь объяснить.
Итак, я люблю комфорт. В дороге же умею обходиться без него. Вы даже не представляете на что я шла, презрев комфорт в дороге:
когда я ехала в поезде, а кондиционер там не был предусмотрен изначально - я ушла в туалет и приняла там душ, намыливая себя и поливая холодной водичкой, которую я нацеживала из поездного крана в банку.
если я в пыльной дороге и срочно хочу предотвратить мою фамильную аллергию на пыль - я легко искупаюсь в придорожном ручье (реке, ставке, море, океане, луже) - и высохну на солнце, если нет у меня полотенца.
а однажды, к примеру, я пила Мартини из пластмассового стаканчика! - как ни стыдно мне в этом падении признаться...
Я так делала, да. В ручье умывалась, травой утиралась.
И корона не упала с головы моей, и была я снова на некоторое время свежа и чиста...
Но! Но если я в дороге, а мне вдруг предоставят квартиру с ванной, плитой, горячей водой и унитазом - я буду счастлива! Я брошу процесс - "в ручье умывалась, травой утиралась", и вскачь помчусь выхватывать ключи от самой завалященькой квартирки, которую предоставляет мне добрый человек, позаботившийся о минимуме комфорта для странствующей меня.
А если странствую я с сыном, невесткой, дщерью и внучкой - тогда не просто выхвачу я ключи из добрых рук, но и долго я буду кланяться и говорить проникновенно:
- Спасибо... СПАСИБО! Добрый человече, спасибо...
... Квартира, в которую мы приехали от вокзала, оказалась совершенно крохотной. Двухкомнатная хрущОвка, меньше которой быть не может - так думала я, никогда не жившая в маленьких хрущОвках...
Но мне тут же объяснили любезные люди, приготовившие для нас эту квартирку - есть! Есть, дескать, квартирки и поменьше! Они, дескать, и сами в такой живут, которая поменьше.
Я страшно удивилась. Я подумала о преступлении перед обществом, погруженным в такие квартирки.
О поколениях, которые вырастали, придавленные этими стенами и низким потолком.
О менталитете, полученном вследствие этого.
О стремлении к свободе у одних - и погружении в трясину крохотного личного пространства у прочих...
Потом я суетилась, отбросив философию.
Потом расставляла и раскладывала вещи.
Помогала управляться с Дарьей Тимофеевной.
Приняла ванну.
Сделала вместе с дщерью Санди рейд по аптекам и в кабак.
Оговорила с Тимом план работ, посвященных ЮКОНу.
Покурила во дворике, глядя в зеленые очи огромного архидружелюбного рыжего кота Семена, сидящего на скамейке напротив, и ерзающего толстым задом в целях перелететь проход между нашими скамейками и включить внутренний свой вибратор, устраиваясь у меня на коленях.
Приняла кота на колени, отчего вздрогнула скамейка, чесала за ухом рыжим, допила кофе, ловко вбросила окурок в лоток от холодильника, служивший этому подъезду пепельницей...
и решила спать.
Но была остановлена Тимом, вышедшим во двор покурить.
- Мама... - сказал он, пряча почему-то глаза и запинаясь. - Ты, если будешь ложиться спать, проследи пожалуйста, чтобы окна и шторы были тщательно закрыты. А то, знаешь, район криминальненький...
Я кивнула, и вошла в квартирку на втором этаже маленького хрущевского дома в криминальном заводском районе города. В городе этом небо цветное и снег цветной, а трава и вода багровы. Багровые заводские трубы валят в небо багровый дым...
... впрочем, дым там бывает разных цветов.
В этом городе люди не страдают от дыма в воздухе - они страдают от отсутствия его. Когда трубы перестают валить разноцветные дымы, и воздух и вода стремительно очищаются - это означает, что нет работы, нет зарплат. Тогда только страдают люди в этом городе.
Когда ты, незнакомый с заводским районом этого города, вдруг попадаешь в него, и едешь на такси, лихорадочно задраивая окна, мечтая о противогазе, тем не менее очарованно смотришь в окно на жуткую красоту проплывающего за окном Мордора, и говоришь невозмутимому таксисту:
- Какое счастье, что здесь не живут люди!
Таксист удивляется и отвечает:
- Здесь живут люди. Сейчас увидите.
И вы въезжаете в Заводской район. Ты с ужасом понимаешь, что здесь действительно живут люди. Они живут в частных домах - дома утопают в садах, сады, впрочем, имеют несколько багровый оттенок. Люди также живут в бараках, выстроенных до второй мировой войны, и в хрущОвках, выстроенных войны после.
Таксист предлагает тебе открыть уже окна. Ты недоверчиво открываешь, и понимаешь, что воздух относительно чист. Дым уходит вверх, несется к собственно городу, почти не задевая жилые кварталы заводского района.
- Мертвая зона. - говорит тебе таксист. - Здесь у нас даже есть санатории.
И ты немеешь, хватая воздух ртом. Глядя в окошко на объявление: "ПРОДАЕТСЯ КИСЛОРОД".
- Здесь кислород продается? - удивляешься ты.
Таксист удивленно пожимает плечами. Ну да. Продается кислород - что непонятного?
... я сказала коту Сене спокойной ночи, и поднялась на второй этаж, в квартирку, которая должна была приютить нас на две запланированных недели в этом городе.
Или на три.
Или - как получится.
- Леди... - сказала мне Юля, с которой мы едва смогли разминуться в узком коридорчике. - Леди, вы, когда будете ложиться...
- Я закрою, закрою окна, Тим меня предупредил. - успокоила я.
- Ах, он уже предупредил? Ну хорошо. - со странным облегчением в голосе произнесла Юля. - А чтобы вы не выключали свет в коридоре, он вам сказал?
- Да я нигде и никогда не выключаю свет в коридоре! Я вообще не представляю, как это можно - выключать свет в коридоре! - отшутилась я.
- Да, не забудьте. - шепнула Юля, пряча от меня глаза.
Я пожала плечами. Я не ожидала от своих взрослых детишек такой пугливости. Жизнь в Киеве приучила меня к некоторой бесшабашности в отношении к криминалу. Мы живем с незапертой дверью. И даже иногда забываем запирать ее на ночь. Я обнаруживаю это утром и страшно ругаю своих детей - но так, для проформы. Вдруг кто-нибудь войдет, а Карма яростно его залижет? Неудобно получится...
Санди, уставшая от мяса, слопанного в кабаке, уже дремала на диване в центральной проходной комнате этой квартиры. Комната называлась ЗАЛОЙ. Зала такая. Так говорят у них на районе.
У них на районе кабак в стиле Шайба, в кабаке гремит караоке, мы слушали его вместе с котом Сеней, сидя во дворе. Я сокрушалась Сене о том, как будем мы спать под песни "У нас на районе" и "Владимирский централ". Сеня загадочно щурился и перекрывал звук караоке включенным своим вибратором.
Окна закрыли - караоке исчезло. Как выключили.
Я не поверила, вышла на балкон, и снова услышала караоке - выключишь его, как же... Балкон закрыла - выключен караоке. Пала тишина.
- Странная квартира. Герметичная какая-то. - подумала громко я.
Тим снова вышел ко мне из спаленки, где укладывалась спать Дарья Тимофеевна, и подсел на мой диванчик.
- Ты понимаешь, это очень странная квартирка. Мы жили здесь полгода в прошлом году, и не перестаем удивляться загадочным законам акустики, правящим здесь. Ты не удивляйся, когда услышишь звуки, крики, голоса - здесь чрезвычайная слышимость. Иногда.
- Иногда? - уже удивилась я.
- Да. Иногда можно услышать голоса рядом с собой, а это просто люди вошли во двор и идут, разговаривают.
- Вошли? - удивилась я. Двор был очень длинным.
- Именно - в начало двора, за несколько подъездов от нашего. Очень далеко слышно. Можно даже услышать негромкую беседу из квартиры в другом подъезде. А можно долго не слышать вообще ничего. Просто глухая тишина. От чего это зависит, я не знаю. Но ты, главное, не пугайся.
Я пожала плечами. Ну - повышенная слышимость. Чего пугаться?
Я подумала, что была, очевидно, очень нервной в последнее время. И детишки мои заботливые так трогательно заранее успокаивают мои раздерганные нервы. Тогда я чуть не прослезилась от умиления, похлопала Тимошу по руке и отправила спать, а сама, утомленная коньяком испитым, решила начинать уже спать в конце концов!..
... Я лежала на одном из двух диванов, и тупо рассматривала комнату Залу в крохотной квартире.
Квартирка, кажется, имела девиз "Песнь благополучного совка"
Добротная стенка клепания 70-х, диваны неразваленные, кресла, стол раздвижной и тумба под телевизор. Масса хрусталя в одном шкафу-стеклянны-дверцы, и немного книг, купленных в свое время по талонам за сданную макулатуру - в другом.
Обои в крупный яркий рисунок почти не замечались и не раздражали, закрытые мебелью, чеканками, иконами и багровыми коврами.
Багровые ковры устилали комнату Залу, висели на стенах, покрывали диваны и кресла - и создавалось впечатление, что тебя уложили спать внутри багровой шкатулки.
Увешав зачем-то ее иконами. Икон здесь было множество. На каждой стене висели иконы, но одна, кажется, старинная и ценная - стояла в серванте, окружив себя свечами и хрусталем.
Вообще, из несомненных ценностей заметила я в квартире только две - эту старинную икону и старую картину. Прекрасную не сюжетом - бедуины на лошадях сражаются со львами, напавшими на них. Вообще непонятно там было, кто на кого напал изначально, но ситуация близилась к завершению. И было четко видно, что львам капец. И даже леопарду, случайно попавшему в воинствующий прайд. Спасется только молодая львица, уносящая в зубах львенка - и то не факт. Но даже если она спасется, ей предстоит пережить потрясение - она пока не видит, самозабвенно вынося из поля боя дитя, что львенок мертв.
Но бедуинам, похоже, тоже не жить. Львы потрепали изрядно собственно воинов, и лошадей - с такими ранами в пустыне не выживают.
Рассматривала я картину, размышляя над диким сюжетом и над тем, что же понравилось мне в ней - пожалуй, только общая цветовая гамма, трещины в краске и темная резная рама.
Квартира принадлежала очень старой бабушке, бабушка отсутствовала, я размышляла о том, что хорошо бы моим детям получить в наследство эту картину и икону. Я знала, где бы они повесили их, даже не помышляя о реставрации.
И - никаких ковров!
Я не люблю ковры, я ненавижу эти элементы дизайна, венец благополучия большинства совковых семей, копящих деньги, выстаивающих ночные очереди, старательно храня номерок, написанный химическим карандашом на тыльной стороне ладони, потом гордо волочащих скатанный ковер (но так, чтобы кончик был отвернут, и менее успешные соседи, глотая слюну от зависти, увидели цвет и узор ковра)
И это я еще могу понять, снисходительная к человеческим слабостям - зависть соседей стоит ковра!
Но какой гений дизайна заставлял хозяев этой квартирки выбирать исключительно багровые цвета обшивки квартирки-шкатулки?
Я вздохнула. В спальне, где затихало кряхтение Дарьи Тимофеевны и умолкла колыбельная сморенной усталостью Юли, единственное темное окошко завешивали шторы воинствующего кровавого цвета.
- Хорошо, что мы не в спальне. - вслух подумала я, рассматривая шторы в Зале.
Шторы в Зале имели оливковый оттенок. Крупный узор на шторах в Зале плыл перед глазами. Если прищуриться, казалось, что он двигается и складывается поочередно в два лица. Лица, очерченные узором, сменялись - если я щурила левый глаз, на меня смотрело женское лицо. Опущенные уголки губ, скорбные глаза - лицо безусловно красивой, но страдающей женщины. Когда же я щурила глаз правый, из штор на меня взглядывало жирное мрачное лицо китайца. Или татарина? Узкие глаза, ржущий самодовольный рот, лысая голова.
Задумавшись об отношениях страдалицы и китайца, я почти задремала.
- Конечно. Вам свет в глаза не бьет, а я сплю напротив двери! Никто обо мне не подумает! - гневно прошлепала Санди в коридор и яростно щелкнула выключателем.
Пала тьма, а тишина пала давно.
Мы засыпали...
В полудреме я увидела страшные кадры. Зачем-то мне показали лицо мертвой Санди и обезображенное личико Дарьи Тимофеевны.
Я гневно отмахнулась, попробовала перекреститься - иногда помогает. Крест не получился. Руки онемели. "Это плохо." - подумала я во сне...
- Люди... Уйдите. - произнесла во сне Санди.
Я быстро проснулась, поднялась на локте.
- Какие люди, Санди?
- Люди встали надо мной. Гадкие рожи. - не просыпаясь, объяснила мне Санди.
Я улыбнулась, приготовилась встать, подсесть к Санди, погладить ее по плечику и прогнать страшный сон - и перевела взгляд на оливковые шторы. Шторы раздвигались чьей-то рукой, руки шарили по шторам, кто-то лез в квартиру через балкон.
- ТИМА!!! - заорала я, уже не боясь разбудить и испугать Дашу, вскакивая страшно заорала я.
Потом дети мне говорили, что никогда раньше не слышали от меня настолько отчаянного крика. Это был крик львицы, рвущейся в бой с одной и яростной целью - защитить и вынести из поля боя детей.
Тим летел из спальни, а шторы продолжали раздвигаться чьей-то упорной рукой, я рвалась в бой, с Тимом рука об руку, но Тим почему-то пронесся мимо меня, не к шторам бежал он, а в коридор, к выключателю.
Тим включил свет. Шторы были раздвинуты слегка и качались. Санди испуганно сидела на своем диване.
- А где люди? - спросила Санди. - Что за люди стояли надо мной?
Я поняла, что нам, истеричкам, не жить, и втянула голову в плечи в ожидании гневной лекции о психованных матерях и сестрах, не умеющих справиться со своими кошмарами.
Но Тим совершенно серьезно и как-то жалостливо посмотрел на меня и Санди и сказал:
- Ничего, ничего. Это бывает. Такая квартира.
Юля, стоящая в проеме двери в спальню, вздохнула:
- Ты что, не предупредил их?
- Я думал, ты предупредила.
- А я подумала, ты...
- Да что у вас тут творится? - снова начала орать я, но шепотом. Меня колотило. - И закрой ты шторы наконец!.
- Ничего не поможет. Это такая квартира. - снова с жалостью посмотрел на меня Тим, но прошел к балкону, отодвинул шторы, похлопал по ним рукой, никто не прячется, мол, смотрите, вышел на балкон, продемонстрировал нам закрытость застекленного балкона, потом снова все запер, задернул шторы и расправил складки. Сел и начал рассказывать. Юля, вздохнув и посмотрев на нас с такой же, как и Тим, странной жалостью, ушла в спальню к Дарье Тимофеевне.
- Дважды-трижды за ночь в квартиру что-то лезет. Мы отметили две локации - дверь на балкон, там руки, раздвигающие шторы, и входная в Залу дверь. В проеме стоят люди.
- Отвратительные рожи. - прошептала Санди.
- Поверь, это еще были не отвратительные. Не дай Бог тебе увидеть настолько отвратительных, каких видали мы. - снова пожалел ее взглядом Тим. - Я седел, увидев впервые. А ты бы напустила визгу и полные штаны.
- Тима, ты плохо закрыл шторы. Там широкая щель, закрой немедленно! - поежилась я.
- Мама... Это не поможет, я же сказал. Они упорные.
- Кто??? - тихо и твердо спросила я.
- Откуда я знаю? Но жить с ними можно. Отпугивает их свет и свечи. Когда мы жили здесь, мы не выключали свет даже днем и круглосуточно жгли свечи. Сейчас свечи нельзя, из-за Дарьи, но свет не выключайте, я же предупреждал!
- Ты предупредил недостаточно четко. Ты невнятно вякал о криминогене, а не предупредил о главном!
- Я не хотел вас пугать... Пойдем покурим, мама.
Мы курили, Сеня обрадовался нашему возвращению и включил свой вибратор.
- Что у вас тут творится, Семен? - строго спросила я, почесывая за рыжим ухом.
Сеня улыбнулся и начал вибрировать еще громче.
Мимо нас процокала гордая поступь возвращающейся от караоке домой местной красотки. Красотка цокала ногами в шпильках, а как же! Ноги были совершенно голыми - та тряпочка в виде высоко вырезанных шортов находилась уже вовсе не на ногах. Да и то, на чем она находилась - было открыто на треть.
Красотка шла храбро, не боясь ни за себя, ни за мобильный ьелефон и сумку - и даже не боясь за великолепную грудь, едва прикрытую другой тряпочкой, переливающейся блестками и прочими пайетками в свете ночных фонарей...
- Она у себя на районе! Чего ей бояться? - усмехнулся в ответ моему взгляду Тим.
- Мама, это странно, и ты, конечно, удивишься - но это добрая квартира. Мы бы никогда не посмели привезти ребенка в квартиру, где есть зло, с которым нельзя бороться.
... я знала, что зло есть везде и кивнула.
... я отметила также, что за сутки, проведенные в этой квартире - у меня перестали болеть ножки и... неважно что еще перестало болеть.
Тим продолжал. Он говорил с нами тихо, бережно и жалость к нам, новообращенным, я видела в его глазах:
- Здесь нужно убедить себя в том, что на самом деле окна закрыты, и никто на самом деле к тебе не лезет. Мне это помогло. И - свет! Всегда должен гореть свет.
- Еще... - продолжил Тим. - Заклинаю вас, а особенно тебя, Санди! - никогда не смотреть в темноте в зеркало, стоящее в коридоре!
- А что я там увижу? - живенько заинтересовалась Санди.
- Во-во, я об этом и говорю. Чтобы ты даже из интереса не стала смотреть в это зеркало. Мама-то не станет...
... да, я хорошо знала магию зеркал и видела, что коридорное трюмо образует с остальными квартирными зеркалами такие бесконечные коридоры, что мне, даже непредупрежденной, даже днем! - становилось не по себе.
- Что ты увидишь, я не знаю. Я видел такое, о котором лучше промолчу. Хватит с вас. От этого можно защититься. На самом деле страх в этой квартире один, и защититься от него невозможно. Многоярусные сны.
Тут даже Санди умолкла и втянула голову в плечи, а у меня пошел мороз по спине.
Многоярусные сны - это очень страшно.
Это крайне опасно - многоярусные сны. Особо при зеркальных коридорах.
Это так - ты проснулся с поту и страхе, и думаешь, что все позади. Ты же проснулся. Ты осязаешь - это главное! Ты можешь даже пощупать багровый ковер.
Ан нет.
Ты переводишь взгляд на шторы, или в дверной проем, или в зеркальный коридор - а там стоят люди. И шторы продолжают раздвигаться.
Тогда ты понимаешь, что ты еще спишь, и снова просыпаешься. Ты осязаешь, щупаешь ковер, вздыхаешь облегченно, переводишь взгляд на проем, а там...
Вы поняли.
- У меня впервые здесь насчитывалось до четырех ярусов сна. Четыре раза я просыпался, и был уверен, что проснулся.
Юля снова стояла в дверном проеме и грустно смотрела на съежившихся, сидящих в обнимку на одном диване - меня и Санди.
- Ничего себе раскладики! - возмущенно-восхищенно произнесла Санди.
- Юля, а твои родственники в курсе? - спросила я. Мне страшно хотелось вернуться к походному режиму "В ручье умываться, травой утираться", я проклинала стремление свое к комфорту как двигателю прогресса.
- Конечно в курсе. - ответила Юля. - Но они материалисты. Они знают об этом, но не верят. Им легче.
- Но иконы на каждой стене здесь не просто так. - уточнил Тим. - И это правильные иконы. Только они мало помогают. С другой стороны - кто знает, что здесь было бы, если бы не эти иконы.
Я смотрела на шторы. Шторы снова были слегка приоткрыты - два лица поочередно смотрели на меня из этих штор - Лицо страдающей красавицы и самодовольного то ли китайца, то ли татарина.
Потом я поправляла шторы - чтобы наутро снова увидеть щель между ними.
Упорные...
... в багровых комнатах мы прожили две недели.
Я уверяю - это добрая квартирка!
А с ночным злом можно бороться. Тем более, что оно присутствует повсюду.
Главное - не смотреть в зеркальный коридор.
И всегда стараться проснуться - сколько бы ярусов тебе не пришлось пройти для этого.
А материалистам - слава!
Им легче. Они знают, но не верят.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2009-09-03 10:56 am (UTC)no subject
Date: 2009-09-03 12:22 pm (UTC)Как бы - просто доверяюсь ощущениям.
no subject
Date: 2009-09-03 11:08 am (UTC)no subject
Date: 2009-09-03 12:23 pm (UTC)(я старалась, я трепетно везла эту историю из Запорожья)))
no subject
Date: 2009-09-03 11:12 am (UTC)А квартира вполне себе может быть добрая :) может, они просто общаться хотят. Кто их знает. Если зла не делают — пусть себе.
no subject
Date: 2009-09-03 11:31 am (UTC)no subject
Date: 2009-09-03 12:00 pm (UTC)А страшно — ну дык, незнакомое, неизведанное, потустороннее часто страшно.
no subject
Date: 2009-09-03 12:26 pm (UTC)ну...
страх при ТАКОМ - это не всегда голый страх. Физиология бунтует и предупреждает.
Дикий страх Морозпокоже при появлении ТАКОГО - это сигнал. Парапсихи знают...
no subject
Date: 2009-09-03 12:24 pm (UTC)Глаза бы мои ИХ не видели!
no subject
Date: 2009-09-03 12:33 pm (UTC)no subject
Date: 2009-09-03 11:30 am (UTC)Хотя я настороженно отношусь к чужим квартирам. Удивляюсь, как люди с легкостью меняют место жительства посредством вторичного рынка. Сэконд-хэнд. Отмыть то можно, но весь этот шлейф негатива не отмоешь.
no subject
Date: 2009-09-03 12:29 pm (UTC)Ах, как мы изящно показываем, что нефиг делать нам купить новое жилье!
А как же прелесть стивенкинговская? А как же высокие потолки и узкие окна, уголки и кладовки, которые нам предоставит только квартирка в старом доме - каком-нить бывшем особняке, к примеру?
А очарование несмываемых, тщательно забеливаемых и закрашиваемых, но все равно упорно проявляющихся кровавых пятен на стенах какой-нить сталинки?
А романтика скрипения древних половиц?
... и уханье филина на старом чердаке?
Ах, снобы...
no subject
Date: 2009-09-03 05:43 pm (UTC)А разницы то и нет в ценах - дорого одинаково.
no subject
Date: 2009-09-03 11:46 am (UTC)no subject
Date: 2009-09-03 12:30 pm (UTC)no subject
Date: 2009-09-03 12:32 pm (UTC)no subject
Date: 2009-09-03 11:48 am (UTC)пила Мартини из горла
в густых лесах, в простых лугах
послав проблемы просто ... в поле.
no subject
Date: 2009-09-03 01:17 pm (UTC)no subject
Date: 2009-09-03 01:29 pm (UTC)нечто подобное происходило на одной из снимаемых нами квартир, еще в самом начале нашей совместной жизни... Правда съехали мы от туда очень быстро.
no subject
Date: 2009-09-03 05:04 pm (UTC)мабуть, книжок обчиталася відповідних.
а в мене от весела історія в динитсві була. у бабусі в хаті.
no subject
Date: 2009-09-10 08:02 pm (UTC)Впрочем, именно тогда я сам поверил в магию квартир и стал к ним, в основной своей массе съемным, относиться немножко по другому, чем просто как к уголку с кроватью.
no subject
Date: 2009-09-11 01:20 pm (UTC)