diana_ledi (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
diana_ledi) wrote2013-04-14 03:15 pm
diana_ledi) wrote2013-04-14 03:15 pm
ТРУБАЧИ ПО ИМЕНИ НАДО. ч.3
Больничный подвал был одним из трёх обязательных испытаний.
Испытания не зависели от года плановой госпитализации и от девочек и мальчиков, населяющих детское отделение. Девочки и мальчики менялись - но испытания оставались одними и теми же. Правда, очень страшными. Но это правильно. Испытания и должны быть страшными. Только так они закаляют смелость и волю.
Мой страший брат уверял, что это именно он придумал испытания, когда лежал три дня в этой больнице. Ему собирались вырезать гланды, но так почему-то и не вырезали. Но испытания он придумал, и я ему всегда верила.
Мой старший брат только то и делал, что придумывал для нас испытания, закаляющие смелость и волю. Но и сам от испытаний не уходил, а некоторые усовершенствовал.
Например, только он один прошёл самое страшное испытание - съесть бутерброд с маслом и колбасой, глядя на дохлую крысу. Больше никто так не мог, и даже свидетели испытания отворачивались, чтобы не видеть, а одного даже вырвало. А мой брат как ни в чём не бывало смотрел на эту крысу и ел бутерброд - и мы гордились братом.
Так что вполне возможно, что ужасы больничных испытаний придумал именно он, очень на него похоже.
Испытывать смелость и волю надо было в три этапа. Испытуемый сам решал, с какого этапа начинать и в какой день их проходить. Считалось, что лучше всего сделать это всё сразу в один день. Не останавливаясь.
Обязательно надо было пройти через подвал.
Больничный подвал размещался как раз под детским отделением. Подвал должен бы, конечно, быть закрытым - но замок всё время оказывался сломанным. Медсёстры и врачи говорили, что надо бы заменить замок, но так всё и оставалось. Возможно, потому что в подвале хранились вёдра, тряпки, веники и швабры. А все эти инструменты в больнице нужны всё время. И очень устанешь, всякий раз открывая тяжёлый замок, чтобы достать всё это. Поэтому подвал не закрывался, и дверь, ведущая в него, находилась как раз под лестницей чёрного хода детского отделения.
Подвал был длинным, но лампочка в нём горела только одна. Ровно посередине. Поэтому войти надо было в тёмный подвал, не спеша пройти через него и выйти в холле между детским отделением и взрослой терапией. При этом выйти так, чтобы не попасться на глаза никому из врачей и медсестёр. А врачи и медсёстры постоянно ходили по этому холлу. Поэтому входили в подвал мы свободно, но выходили долго. Приходилось стоять за дверью, подглядывая за холлом, и спиной ощущая длинную темноту позади себя.
Испытания усиливались ещё и тем, что в подвал человек шёл не один. Его обязательно по-дружески сопровождали свидетели испытаний. Но в самой темноте эти свидетели вдруг исчезали и появлялись только тогда, когда испытуемый уже прошёл освещённую среднюю часть, и снова идёт в темноте.
Появлялись свидетели, громко ухая и хватая за спину и за ноги. Мало кто такое выдерживал. Я в первый раз тоже не выдержала, бежала и кричала, только мне ухнули и схватили за ногу.
Но потом я этот подвал облазила, уже сама не раз была свидетелем испытаний и давно знала секрет. В этом подвале был ещё один коридор. Он шёл параллельно главному коридору. И пока испытуемый шёл по главному коридору - свидетели крались по параллельному. И это тоже было немного страшно, между прочим. Так что воля закалялась очень здорово. И смелость тоже.
Потом, когда я уже могла пройти по всем коридорам подвала с закрытыми глазами - я ещё больше усложнила испытание. Я придумала легенду о привидении, которое там живёт. Правда, здесь я сделала ошибку. Я так хорошо придумала эту легенду, что сама в неё поверила и перестала ходить в подвал. Ну разве что очень будет нужно.
Следующим испытанием нужно было медленно и спокойно пройти по отделению хирургии. И думать, что это не страшно, не надо. Это очень страшно. Там везде открытые двери в палаты. И в эти дверные проёмы невозможно не смотреть, даже если очень захочешь. Потому что интересно.
Одна девочка решила так - она прошла всю хирургию с закрытыми глазами. Ну, ей, конечно, испытание засчитали, но уже не так уважали, как если бы она всё увидела.
А там увидеть было что - и сразу щекотка внизу живота, и даже иногда слабые коленки, так страшно.
Там - лежат люди, и животы заклеены пластырями или забинтованы. А если повезёт - увидишь шов, и нитки торчат прямо в животе.
Там - палаты со старыми людьми, и багровые их ноги с кровоточащими язвами.
Там самое страшное - ожоговые палаты. И палаты с зеками. Зеки тоже все после операций. Зачем-то зеки всё время глотают всякие странные вещи - ложки, вилки и едят стаканы. Тогда зека привозят в хирургию, разрезают и все эти вещи из него вытаскивают.
Зачем всё это зекам, мы не знали, но очень страшно было проходить мимо их палат, потому что все зеки убийцы, мы это знали точно.
Страшно даже, если их охраняют солдаты. А солдаты всегда охраняют эти палаты, и от этого ещё страшнее.
Там - запах крови и бинтов. И эта мазь ещё со странным названием - Вишневский.
Мазь тревожно воняет, и к концу хирургии кажется, что ты уже плывёшь в баночке с этой мазью. И потом ещё долго кажется, что всё вокруг воняет этим Вишневским.
Третье испытание было самым коварным, хотя на вид казалось самым простым.
Нужно было всего лишь обойти больницу. Больница длинная, и с такими пристройками. Обойти долго, но всем казалось сразу, что не страшно. Все новенькие сразу выбирали это испытание первым. А неправильно. Потому что после этого испытания в подвал зайти или в хирургию уже невозможно. Не хватает смелости и нервов. Очень многие плакали и отказывались дальше проходить испытания.
А дело в том, что обходить больницу нужно было тоже со свидетелями. Свидетели выбирались очень коварными. И, обходя больницу вместе с испытываемым, свидетели вдруг очень уставали или подворачивали ногу рядом с одним небольшим домиком. И просили всех остальных посидеть на крыльце. А когда все усаживались на крыльцо, расслаблялись - кто-то вдруг тихо спрашивал испытываемого, знает ли он, что это за домик. Конечно, он не знал. Тогда ему так же тихо говорили, что это морг.
Пока испытываемый белел лицом, ему объясняли, что в этом домике на полках лежат мёртвые, и их иногда выкладывают на этом крыльце, где он сидит. И в это время кто-то сзади кричал, хватая испытываемого за плечи:
- МЕРТВЯК ИДЁТ!
Очень трудным испытанием был этот морг.
Я была старожилом, и сестра человека, который всё это придумал. Мне было страшно только в первый раз. Но каждый раз, когда наступало время плановой госпитализации, мне приходилось проходить всё это заново.
Я проходила гордо и спокойно, потому что уже знала, что там к чему. Я даже однажды умудрилась сама спрятаться в подвале от свидетелей и напугать их до крика.
Поэтому обо мне шла храбрая слава. Но это была правильная слава. Попробовал бы кто-то пройти по тёмному подвалу, особенно после легенды о привидении, которую необходимо было рассказать заранее, а лучше в самом подвале.
И морг я не боялась, пока не увидела, как выносят труп и ДЕЙСТВИТЕЛЬНО выкладывают его на это крыльцо.
Поэтому объявление войны назначили в подвале. Потому что воюют только очень смелые люди.
ну, заодно и испытание провели бы.
Свой отряд я испытаниями закалила заранее. Храбрее всех оказалась Таня. Когда ей рассказали о привидении, она побежала по подвалу с криком:
- Привидение, ку-ку! Выходи играть!
В хирургии она подошла к солдату, охраняющему зека и спросила, где у солдата прячется автомат. Я не видела такого растерянного солдата, как тот.
А когда Таню подвели к моргу, она покивала в ответ на объяснения и сразу рассказала о том, как у неё недавно умерла бабушка и её все целовали в мёртвый лоб. И Таня тоже поцеловала.
тут мы Таню вообще стали уважать. Потому что одно слово говорить о мёртвых и привидениях, а другое дело подойти и просто поцеловать.
Мальчиков решили испытывать всех вместе. Самым старшим из мальчиков был толстый Толя - и в столовой мы подошли к нему и пригласили в подвал.
И он сразу отказался. Пришлось долго объяснять ему, что он не имеет права отказываться, потому что будет трус и баба.
Толе не хотелось быть бабой, тем более, что здесь стояли все младшие мальчишки. И Толя согласился прийти в подвал. Но попросился вместе с мальчиками. Мы разрешили.
В назначенное время возле подвала мальчиков встретила Таня.
- А где остальные? - спросил Толя.
- А они там с привидением в ку-ку играют. - объяснила Таня.
Толя остановился. Он стоял и немного дрожал, мы видели это из подвальной темноты. Мальчики жались за его толстой спиной.
- Пошли, пошли, чего ты? - позвала Таня.
- ннннннееее... - выдавил Толя и заплакал.
Мальчики смотрели испуганно на него и на Таню. В открытую дверь подвала не решался заглянуть никто.
Я совсем разозлилась. Я решительно вышла из подвала - и Толя, увидев меня, шагающую из темноты, сорвался с места и побежал. Я даже не могла подумать, что толстые мальчишки умеют так быстро бегать. Остальная малышня побежала за ним.
Весь мой отряд девочек вышел тоже из подвала. мы были растерянными. У нас не получалась так хорошо задуманная война. Нам было не с кем воевать. С этими трусами, убежавшими от двери в подвал?
- О. А как мы им скажем про войну? - огорчилась Таня, грустно глядя вослед трусам.
- Никак! - разозлилась я. - Теперь мы будем воевать без предупреждения.
- Тихо... - прошептала Таня.
- Ты чего? - мы все затихли тоже.
- Тихо... Не кричите вы... - сказала Таня совсем шёпотом. - Вы испугаете моё ПРИВИДЕНИЕ!
В это время в подвале что-то стукнуло. Мы завизжали и бросились по лестнице в отделение.
ч.1 - http://diana-ledi.livejournal.com/1043552.html
ч.2 - http://diana-ledi.livejournal.com/1043924.html
Испытания не зависели от года плановой госпитализации и от девочек и мальчиков, населяющих детское отделение. Девочки и мальчики менялись - но испытания оставались одними и теми же. Правда, очень страшными. Но это правильно. Испытания и должны быть страшными. Только так они закаляют смелость и волю.
Мой страший брат уверял, что это именно он придумал испытания, когда лежал три дня в этой больнице. Ему собирались вырезать гланды, но так почему-то и не вырезали. Но испытания он придумал, и я ему всегда верила.
Мой старший брат только то и делал, что придумывал для нас испытания, закаляющие смелость и волю. Но и сам от испытаний не уходил, а некоторые усовершенствовал.
Например, только он один прошёл самое страшное испытание - съесть бутерброд с маслом и колбасой, глядя на дохлую крысу. Больше никто так не мог, и даже свидетели испытания отворачивались, чтобы не видеть, а одного даже вырвало. А мой брат как ни в чём не бывало смотрел на эту крысу и ел бутерброд - и мы гордились братом.
Так что вполне возможно, что ужасы больничных испытаний придумал именно он, очень на него похоже.
Испытывать смелость и волю надо было в три этапа. Испытуемый сам решал, с какого этапа начинать и в какой день их проходить. Считалось, что лучше всего сделать это всё сразу в один день. Не останавливаясь.
Обязательно надо было пройти через подвал.
Больничный подвал размещался как раз под детским отделением. Подвал должен бы, конечно, быть закрытым - но замок всё время оказывался сломанным. Медсёстры и врачи говорили, что надо бы заменить замок, но так всё и оставалось. Возможно, потому что в подвале хранились вёдра, тряпки, веники и швабры. А все эти инструменты в больнице нужны всё время. И очень устанешь, всякий раз открывая тяжёлый замок, чтобы достать всё это. Поэтому подвал не закрывался, и дверь, ведущая в него, находилась как раз под лестницей чёрного хода детского отделения.
Подвал был длинным, но лампочка в нём горела только одна. Ровно посередине. Поэтому войти надо было в тёмный подвал, не спеша пройти через него и выйти в холле между детским отделением и взрослой терапией. При этом выйти так, чтобы не попасться на глаза никому из врачей и медсестёр. А врачи и медсёстры постоянно ходили по этому холлу. Поэтому входили в подвал мы свободно, но выходили долго. Приходилось стоять за дверью, подглядывая за холлом, и спиной ощущая длинную темноту позади себя.
Испытания усиливались ещё и тем, что в подвал человек шёл не один. Его обязательно по-дружески сопровождали свидетели испытаний. Но в самой темноте эти свидетели вдруг исчезали и появлялись только тогда, когда испытуемый уже прошёл освещённую среднюю часть, и снова идёт в темноте.
Появлялись свидетели, громко ухая и хватая за спину и за ноги. Мало кто такое выдерживал. Я в первый раз тоже не выдержала, бежала и кричала, только мне ухнули и схватили за ногу.
Но потом я этот подвал облазила, уже сама не раз была свидетелем испытаний и давно знала секрет. В этом подвале был ещё один коридор. Он шёл параллельно главному коридору. И пока испытуемый шёл по главному коридору - свидетели крались по параллельному. И это тоже было немного страшно, между прочим. Так что воля закалялась очень здорово. И смелость тоже.
Потом, когда я уже могла пройти по всем коридорам подвала с закрытыми глазами - я ещё больше усложнила испытание. Я придумала легенду о привидении, которое там живёт. Правда, здесь я сделала ошибку. Я так хорошо придумала эту легенду, что сама в неё поверила и перестала ходить в подвал. Ну разве что очень будет нужно.
Следующим испытанием нужно было медленно и спокойно пройти по отделению хирургии. И думать, что это не страшно, не надо. Это очень страшно. Там везде открытые двери в палаты. И в эти дверные проёмы невозможно не смотреть, даже если очень захочешь. Потому что интересно.
Одна девочка решила так - она прошла всю хирургию с закрытыми глазами. Ну, ей, конечно, испытание засчитали, но уже не так уважали, как если бы она всё увидела.
А там увидеть было что - и сразу щекотка внизу живота, и даже иногда слабые коленки, так страшно.
Там - лежат люди, и животы заклеены пластырями или забинтованы. А если повезёт - увидишь шов, и нитки торчат прямо в животе.
Там - палаты со старыми людьми, и багровые их ноги с кровоточащими язвами.
Там самое страшное - ожоговые палаты. И палаты с зеками. Зеки тоже все после операций. Зачем-то зеки всё время глотают всякие странные вещи - ложки, вилки и едят стаканы. Тогда зека привозят в хирургию, разрезают и все эти вещи из него вытаскивают.
Зачем всё это зекам, мы не знали, но очень страшно было проходить мимо их палат, потому что все зеки убийцы, мы это знали точно.
Страшно даже, если их охраняют солдаты. А солдаты всегда охраняют эти палаты, и от этого ещё страшнее.
Там - запах крови и бинтов. И эта мазь ещё со странным названием - Вишневский.
Мазь тревожно воняет, и к концу хирургии кажется, что ты уже плывёшь в баночке с этой мазью. И потом ещё долго кажется, что всё вокруг воняет этим Вишневским.
Третье испытание было самым коварным, хотя на вид казалось самым простым.
Нужно было всего лишь обойти больницу. Больница длинная, и с такими пристройками. Обойти долго, но всем казалось сразу, что не страшно. Все новенькие сразу выбирали это испытание первым. А неправильно. Потому что после этого испытания в подвал зайти или в хирургию уже невозможно. Не хватает смелости и нервов. Очень многие плакали и отказывались дальше проходить испытания.
А дело в том, что обходить больницу нужно было тоже со свидетелями. Свидетели выбирались очень коварными. И, обходя больницу вместе с испытываемым, свидетели вдруг очень уставали или подворачивали ногу рядом с одним небольшим домиком. И просили всех остальных посидеть на крыльце. А когда все усаживались на крыльцо, расслаблялись - кто-то вдруг тихо спрашивал испытываемого, знает ли он, что это за домик. Конечно, он не знал. Тогда ему так же тихо говорили, что это морг.
Пока испытываемый белел лицом, ему объясняли, что в этом домике на полках лежат мёртвые, и их иногда выкладывают на этом крыльце, где он сидит. И в это время кто-то сзади кричал, хватая испытываемого за плечи:
- МЕРТВЯК ИДЁТ!
Очень трудным испытанием был этот морг.
Я была старожилом, и сестра человека, который всё это придумал. Мне было страшно только в первый раз. Но каждый раз, когда наступало время плановой госпитализации, мне приходилось проходить всё это заново.
Я проходила гордо и спокойно, потому что уже знала, что там к чему. Я даже однажды умудрилась сама спрятаться в подвале от свидетелей и напугать их до крика.
Поэтому обо мне шла храбрая слава. Но это была правильная слава. Попробовал бы кто-то пройти по тёмному подвалу, особенно после легенды о привидении, которую необходимо было рассказать заранее, а лучше в самом подвале.
И морг я не боялась, пока не увидела, как выносят труп и ДЕЙСТВИТЕЛЬНО выкладывают его на это крыльцо.
Поэтому объявление войны назначили в подвале. Потому что воюют только очень смелые люди.
ну, заодно и испытание провели бы.
Свой отряд я испытаниями закалила заранее. Храбрее всех оказалась Таня. Когда ей рассказали о привидении, она побежала по подвалу с криком:
- Привидение, ку-ку! Выходи играть!
В хирургии она подошла к солдату, охраняющему зека и спросила, где у солдата прячется автомат. Я не видела такого растерянного солдата, как тот.
А когда Таню подвели к моргу, она покивала в ответ на объяснения и сразу рассказала о том, как у неё недавно умерла бабушка и её все целовали в мёртвый лоб. И Таня тоже поцеловала.
тут мы Таню вообще стали уважать. Потому что одно слово говорить о мёртвых и привидениях, а другое дело подойти и просто поцеловать.
Мальчиков решили испытывать всех вместе. Самым старшим из мальчиков был толстый Толя - и в столовой мы подошли к нему и пригласили в подвал.
И он сразу отказался. Пришлось долго объяснять ему, что он не имеет права отказываться, потому что будет трус и баба.
Толе не хотелось быть бабой, тем более, что здесь стояли все младшие мальчишки. И Толя согласился прийти в подвал. Но попросился вместе с мальчиками. Мы разрешили.
В назначенное время возле подвала мальчиков встретила Таня.
- А где остальные? - спросил Толя.
- А они там с привидением в ку-ку играют. - объяснила Таня.
Толя остановился. Он стоял и немного дрожал, мы видели это из подвальной темноты. Мальчики жались за его толстой спиной.
- Пошли, пошли, чего ты? - позвала Таня.
- ннннннееее... - выдавил Толя и заплакал.
Мальчики смотрели испуганно на него и на Таню. В открытую дверь подвала не решался заглянуть никто.
Я совсем разозлилась. Я решительно вышла из подвала - и Толя, увидев меня, шагающую из темноты, сорвался с места и побежал. Я даже не могла подумать, что толстые мальчишки умеют так быстро бегать. Остальная малышня побежала за ним.
Весь мой отряд девочек вышел тоже из подвала. мы были растерянными. У нас не получалась так хорошо задуманная война. Нам было не с кем воевать. С этими трусами, убежавшими от двери в подвал?
- О. А как мы им скажем про войну? - огорчилась Таня, грустно глядя вослед трусам.
- Никак! - разозлилась я. - Теперь мы будем воевать без предупреждения.
- Тихо... - прошептала Таня.
- Ты чего? - мы все затихли тоже.
- Тихо... Не кричите вы... - сказала Таня совсем шёпотом. - Вы испугаете моё ПРИВИДЕНИЕ!
В это время в подвале что-то стукнуло. Мы завизжали и бросились по лестнице в отделение.
ч.1 - http://diana-ledi.livejournal.com/1043552.html
ч.2 - http://diana-ledi.livejournal.com/1043924.html
no subject
Тааак. РкÑда ÑмоÑÑÑÑ Ð¸Ð·Ð´Ð°Ñели?
ÐÑ Ð¶Ðµ ж деÑи. ÐниÑиаÑÐ¸Ñ ÐºÐ°Ðº она еÑÑÑ ÑÑи "иÑпÑÑаниÑ". Рповод как Ñаз ÑдобнÑй. ÐолÑниÑа "поÑоговое" меÑÑо. Ð Ñак пÑÐ¸Ñ Ð¾Ð´Ð¸ÑÑÑ Ð¾Ð´Ð¾Ð»ÐµÐ²Ð°ÑÑ Ð±Ð¾Ð»Ñ Ð¸ ÑÑÑÐ°Ñ . Ð ÑÑÑ Ð¿Ð¾ÑвлÑеÑÑÑ Ð¾ÑмÑÑленноÑÑÑ. РвообÑе, в миÑе, где иниÑиаÑий мало Ð¸Ñ Ð½Ð°ÑинаÑÑ Ð²ÑдÑмÑваÑÑ. ÐÑ ÑÐ°ÐºÐ¸Ñ "меÑÑвÑк йде"до ÑолевÑÑ .
РеÑе оÑÑÑÐ»Ð°Ñ Ðº Ð. ÐÑоÑиной "СекÑеÑнÑй Ð¼Ð¸Ñ Ð´ÐµÑей". Там еÑÑÑ ÑÐµÐ»Ð°Ñ Ð¸Ð½ÑеÑеÑÐ½Ð°Ñ Ð³Ð»Ð°Ð²Ð° пÑо "пÑгалки".
no subject
:)
no subject
ÐакÑим ÐалÑвин, ÐÐµÐ½Ð¸Ñ Ð¦ÐµÐ¿Ð¾Ð², ÐлÑга ÐÑомÑко, ÐаÑÐ¸Ð½Ñ ÐбгаÑÑн Ñделали оÑновой Ð´Ð»Ñ ÑÐ²Ð¾Ð¸Ñ ÐºÐ½Ð¸Ð³ блоговÑе Ñвои запиÑи. ÐздаÑели наÑли Ð¸Ñ Ñами, по идее. Так ÑÑо, не заÑекайÑеÑÑ. :))))
no subject
no subject
:)
no subject
no subject
ÐавеÑное, Ð²Ñ Ð¼Ð°Ð»Ð¾ закалÑли ÑмелоÑÑÑ Ð² деÑÑÑве.
no subject
Я немного бÑезгливÑй.